Людмила Шаховская - На берегах Альбунея

– Дорогие мои, я сам для вас туда засяду.

– Ты?!..

– Чему же вы дивитесь, сыновья?.. это мой дом, я и буду его Ларом.

– Батюшка, дорогой наш, милый!.. как ты домовит!..

– Как ты заботлив о нашем благе!..

– Как ты любишь нас!..

Старик глубоко вздохнул и поманил сыновей к себе, разрешая проникнуть через заповедный порог.

– Я делаю, сыновья, то, что сделать я должен. Я пожил на свете очень счастливо и долго. Довольно с меня!.. пора мне в землю; уж и так, я догадался, дивятся, что я не иду туда. Желаю и моему потомству такого же благополучия, какое я имел в жизни, желаю и такого спокойствия духа перед кончиной, какое у меня теперь. Если я останусь с вами, смерть скоро смежит мои очи; поэтому я хочу, чтоб она пришла ко мне в пользу для вас. Кто лучше моей тени станет охранять новый дом, который сложили мои собственные руки? кто заботливее меня будет глядеть из могилы на живущих тут потомков, которых я сам произвел на свет? кто ласковее меня встретит и примет души умирающих, когда вы все один за другим станете переходить в мир теней?!..

– Как ты любишь нас!..

– Как ты заботишься о нас!..

– Никто, никто лучше тебя, батюшка, не может стать нашим Ларом. Мы все исполним над тобою, как ты прикажешь.

Одобрив решение старика, сыновья принялись рассуждать о подробностях этого.

– Яма-то зачем же, батюшка? так будет нам неудобно стряпать, а Лару нужна только пещерка, его коробка из камней в земле.

– Глупыш!.. а как же вы меня без ямы-то в эту коробку засадите? для того и яма; после, когда вы со мною справитесь, все кончите, зарыть ее надо.

Сын оглядел коренастую фигуру старого здоровяка и наклонился под очаг с великим сомнением, соображая предстоящее ему дело на глазомер.

– Для тебя тесна эта коробка, батюшка; мы тогда на тебя много холстины навьючим.

– Навьючивайте! чем теснее сидит Лар в каменной коробке, тем лучше – кости свои по разным углам не разбросает, весь навсегда цельным останется, – связывать Лара нельзя ведь, сыновья; поэтому пусть он держится в целости самою коробкой. Мне там будет не тесно, а как следует. Это вот ямка для ног, чтобы спустить их с сиденья; сюда Лар будет вами посажен, чтобы лицом был к Востоку, а тут на камень вы перед Ларом поставите горящий факел; жертвенное, что я сам себе приготовлю, поместите мне на колени.

– А ты бы влез, сел, попробовал, примерился!..

– Ни, сын!.. раньше времени этого нельзя; да я и так знаю, что все будет ладно; я себя поясом мерил.

– Когда же угодно тебе, батюшка, переселиться сюда с нами?

– Дом совсем готов, готово и твое помещение.

– Торопиться я не хочу, сыновья, но и откладывать это не к чему. Мы уж очень давно живем в лесу; боялся я, что умру, не достроив дом, и вы меня в землянке нашей похороните. Вот сноха родит; взгляну на нового внука, имя ему дам, благословлю... да и с виноградом еще вы не управились... надо, чтоб ваши бабы для меня платье новое на смерть хорошо вышили всякими узорами и строчками. Я всегда рядиться любил; хочу и Ларом у вас сидеть по-праздничному. Когда со всем этим управимся, тогда уже... тогда и попирую я с вами в последний разок... как можно веселее, кончу жизнь, чтоб и в землю-то сойти веселым. Ко дню будущего новолуния, полагаю, все вы мне изготовите. Назначу я тогда день, созову родных, устрою пир. Следите тогда за мною, глядите на меня и запомните все, как у нас будет это. Я вам подам на себе пример, как надо сходить в землю – с веселым духом, охотно – чтоб новым хозяевам в доме весело и легко жилось, Лар должен сесть весело.

– Все исполним, батюшка, что прикажешь нам к этому дню.

– Живите, как я жил, а когда наступит время, ваши сыновья станут клониться к старости, а вы совсем состаритесь, тоже сядьте Ларами дома заживо, охотно и добровольно, без понуждения от родных. Вас трое, сыновья; поэтому я сделал в этом доме три двери. Старший пусть сядет Ларом вот здесь под главный ход, против очага; эта дверь ведет к лесу; Лар будет охранять охотников; второй поместится пусть вон там, под боковую дверь; она ведет в поля и горные пастбища; ее Лар назначается для пастухов и пахарей; ты, третий сын, будешь Ларом рыболовов и огородников; садись под ход, ведущий к реке и ее берегу, где мы посеяли репу и все другое.

Если вы любите ваших сыновей, как я вас люблю, и желаете им всего хорошего, как я вам желаю, то поступите, как я поступлю: садитесь в Лары, как я, при полных силах, гораздо раньше того времени, когда станете хиреть, дряхлеть, сделаетесь сыновьям в тягость, как лишнее бремя, и они примутся уговаривать вас уйти из семьи.