Андрей Серба - Убийцы для императора

— Что, братчику, теперь станем щупать шведа вместе? — спросил есаул, когда братья рассказали друг другу о событиях, случившихся с ними в последнее время.

— Вместе, братку. А поначалу взгляни на одного супостата. Может, признаешь в нем кого из своих бывших дружков?

Посмотрев на приведенного запорожцами шведского офицера, есаул усмехнулся.

— Угадал, братчику, знаю я его. Только не мой он дружок, а полковника Розена. Почему мыслю, что для него не тайна, где находится сейчас и сам Розен. Где и как захватили его? — поинтересовался есаулу Дмитро.

— Скакал с эскадроном и двумя проводниками. Имел при себе грамоту. Да какой от нее прок, коли писана она не нашим письмом. А сам он молчит.

Есаул приблизился к отвернувшемуся от казаков майору Левену. Сильным рывком за подбородок повернул его голову к себе.

— Узнаешь меня, майор? Молчишь? Ничего, сейчас расскажешь обо всем. Полусотник, — обратился старший Недоля к Цыбуле, — кликни казачков покрепче и с нагайками подлиннее.

— Сию минуту, пан есаул, — недобро ухмыльнулся полусотник. — У моих хлопцев он не только заговорит, но и колядки запоет, и гопака спляшет.

— Что вам угодно, господин есаул? — на ломаном русском языке спросил Левен.

— Кто, куда и зачем вас послал?

— Полковник Розен. К королю. Сообщить о постигшей нас неудаче.

— Где сам полковник?

— Не знаю. После нашего разговора он с тремя эскадронами кирасир поскакал в направлении русских позиций.

Мозг есаула обожгла неясная догадка.

— С ним были те два капитана-перебежчика, что крутились в штабе корпуса?

— Да.

— И отряд кирасир, переодетых в русскую форму?

— Да.

Замерший на Левене взгляд Недоли был настолько тяжел и суров, что тот невольно съежился.

— Майор, ты укажешь нам дорогу, по которой ускакал полковник Догоним его — станешь вместе с ним царским пленником. Откажешься или обманешь — висеть тебе на ближайшей сосне. Выбирай…

Отряд полковника Розена казаки догнали невдалеке от расположения русских войск. Растянувшись по узкой лесной дороге, имея в голове колонны переодетый в форму русских драгун разъезд, кирасиры двигались в сторону костров русского лагеря. Перекрыв шведам путь назад и послав часть казаков в лес по обе стороны дороги, оба Недоли и Сидоров догнали арьегард шведского отряда.

— К полковнику! — властно бросил есаул королевскому офицеру, когда кирасиры, узнав его, защелкали курками мушкетов.

Увидев подъезжающих к нему казаков, Розен, несмотря на все свое самообладание, вздрогнул. Еще не зная, что привело вражеских парламентеров, он уже почувствовал нависшую над ним угрозу.

— Чем обязан, господин есаул? — сухо спросил он.

— Полковник, я хочу помочь вам сохранить жизнь. Прикажите кирасирам сложить оружие.

Розен натянуто улыбнулся.

— А если я предложу сделать это вам?

— Это будет самой неудачной шуткой в вашей жизни. Ваш отряд окружен, дорога назад отрезана, впереди русские. Если вы окажете сопротивление, мы уничтожим вас всех без пощады. Поскольку сейчас, полковник, вы командуете не солдатами, а сборищем убийц, собравшихся охотиться на российского государя.

Розен вскинул голову.

— Со мной три эскадрона лучших королевских солдат. Я прошел с ними половину Европы. Они готовы отдать жизнь за своего короля.

— Это для них не составит никакого труда, полковник. Число моих казаков вам известно, запорожцев брата — тоже. О количестве сабель в полку донского атамана можете поинтересоваться у него сами. Итак, что вы предпочитаете: плен или смерть?

— Я должен подумать.

— Вы только теряете время. И лишаете себя компании майора Левена, который ждет вас совсем рядом. Не верите? Тогда взгляните на грамоту, которую сами ему вручали.

Сунув руку за пояс кунтуша, есаул протянул Розену отобранную у Левена грамоту. Его скакун, сделав шаг к полковнику, очутился на залитом лунным светом участке дороги, и Розен с ужасом увидел на конском крупе знамя гренадерского полка, батальон которого нес личную охрану Левенгаупта и штаба корпуса. Это положило конец сомнениям полковника.

— Господин есаул, я принимаю ваше предложение. Кому сдать шпагу: вам или донскому атаману? — глухо произнес Розен.

— Вы отдадите ее лично царю…

Когда разоруженный шведский отряд под конвоем казаков продолжил путь к русским позициям, Дмитро тронул есаула за локоть.

— Вот и настал час прощаться, братку. Твоя дорожка лежит к батьке Голоте, а моя — снова в лес. Никогда еще волк и собака не сидели на одной цепи, а поэтому нечего мне делать ни под царским знаменем, ни под гетманской булавой. Ни на что не променяет запорожец своей воли, а потому прощай, братку, и не поминай лихом.