Виктор Вучетич: Сиреневый сад

Они повалили к церкви, старательно обходя трупы, но чем ближе подходили к воротам, тем более сдержанными и робкими были их шаги. Застучали в ворота.

– Депутация к вам! Не стреляйте! По ним никто не стрелял.

– Чего надо? – открыв калитку, сердито спросил Зубков.

– Впусти, председатель, – выступил вперед щербатый. – Миром совет держать надо.

– Оружие есть?

– Да какое оружие? Откель?

– Тогда проходи по одному. – Он впустил мужиков и снова запер калитку.

Со скрипом распахнулись церковные двери, в глубине показались Нырков с Матвеем, но на паперть не вышли.

– Ну, – крикнул Нырков, – кто тут такой храбрый? Дуйте бегом, не то подстрелят!

Поддерживая портки, мужики кинулись к паперти. Щелкнуло несколько выстрелов, вскрикнул раненый, но его подхватили под руки и втащили в церковь. Двери затворились.

– Ну что, отцы? – с сарказмом спросил Нырков, когда все успокоились. – Поди, прижали вам хвост? С чем пришли?

Мужики разом загомонили, закрестились, и Нырков вскоре понял, в чем дело. Он переглянулся с Матвеем и поднял руку, наводя тишину.

– А теперь слушай, чего я скажу… Вас всех упреждали, что банда никого не помилует. Было такое? Вам предлагали оружие, чтоб защитить свои дома и семьи. Было? Тоже было. Когда бандиты жгли сельсовет, когда требовали выдать коммунистов и продармейцев на скорую расправу, вы молчали? Так. А теперь сюда припожаловали? И чего, спрашивается? Деньги собирать для бандитов? Нет у нас для них денег. Оружие вот есть, чтоб прогнать их, стереть начисто с земли. А денег нет. Ошибка у вас вышла, отцы, так-то.

Мужики молчали, подавленно переминались с ноги на ногу.

– Другое могу вам сказать. С минуты на минуту ждем подмоги. Соседи уже знают про бандитский налет и спешат на помощь. И Красная Армия, с другой стороны, по пятам за ними гонится. Тоже, ожидай, скоро прибудет. И когда мы все разом ударим, останется от тех бандитов мокрое место. И вот тогда, отцы, мы разберемся, кто чего делал. И отдельных граждан, истину говорю, будем рассматривать как сознательных пособников бандитизму.

– Так чего делать-то? – выкрикнул отчаянный голос.

– А ты, Минейка, – вмешался кузнец, – заместо того, чтоб бандюков обедом угощать, дал бы своим сынам по винтарю. Вишь они у тебя какие! Да вжарили бы бандюкам по мягкому месту… И ты, Еремей, тожа. Вот и был бы порядок на селе… А то вы все мошну считаете, а об других у вас голова не болит.

– Ну вот что, мужики, – подвел итог Нырков, – коли не хотите, чтоб село сгорело, беритесь за оружие… Матвей Захарович, спорить поздно, скажи Зубкову, пусть выдаст им всем винтовки. Которым не хватит, пускай у раненых возьмут. А вы расползайтесь, стало быть, по своим избам и по команде открывайте огонь. И чтоб ни одного бандита не упустить. Против целого села у них сил не хватит. А командой будет удар в колокол. Матвей ударит… Матвей Захарович, – шепотом сказал он кузнецу, – покажи им дедов лаз в стене, чтоб они могли выйти наружу… И смотрите мне, мужики, – добавил громко, – ежели который из вас наведет сюда бандитов, никакой пощады не жди. А прогоним их, тогда и разберемся, кто кому чего должен.

Матвей увел мужиков в боковой притвор, а Нырков устало опустился на соломенную подстилку. Никакой реальной помощи со стороны он теперь не ждал, и все его мысли сводились лишь к одной: что с Сибирцевым? Сумеет ли он отозвать бандитов, снять осаду? Или хотя бы собрать их в кучу, чтоб можно было сделать вылазку из этой мышеловки…

Поднимаясь по ступенькам террасы, Власенко услышал мужские голоса, насторожился, но тут же быстро и решительно шагнул в дом. В полутемной комнате, куда свет проникал только через одно выбитое окно и тянуло сквозняком, напротив атамана сидел, развалясь на стуле, незнакомый Власенко человек в офицерской гимнастерке, перекрещенной ремнями. Вид у атамана был убитый и отрешенный. Он поднял хмурый взгляд на Власенко и хрипло сказал:

– Это полковник Сибирцев. Из Омска, из военного отдела Главсибштаба… Следует к Антонову. Догнали нас, Власенко, как видишь… никуда не скроешься… от своих. Слушай приказ полковника… – Атаман снова опустил голову, как бы передавая власть Сибирцеву.

– Как же, Григорич? – вскинулся Власенко.

– У вас что, воинская часть или воровская шайка? – резко перебил полковник.

Власенко сник.

– Садитесь, подхорунжий! – приказал Сибирцев. Власенко послушно сел на стул. – Хотя ваш уход от основных сил в момент боя на военном языке называется… вы, конечно, знаете, как называется, попробуем оправдать его чрезвычайными обстоятельствами. Вы ранены?