Милица Матье: Кари, ученик художника

Неожиданно на повороте Кари останавливается и предостерегающим жестом поднимает руку. Он делает два-три шага в сторону и опускается на колени. То же повторяет и Паири. Тути с удивлением смотрит на своих спутников.

Паири оборачивается и манит его к себе. Мальчик подходит. Паири рукой показывает, чтобы он тоже стал на колени.

– Зачем? – спрашивает Тути.

– Тсс… тише ты! – шепчет Паири и боязливо оглядывается.

Нет, ничего, все спокойно. Тогда он показывает вперед и снова шепчет:

– Поклонись Владычице Западной Вершины и попроси у нее удачи!

Мальчик покорно опускается на колени и тут только замечает впереди странное сооружение – что-то вроде сложенной из десятка небольших камней низенькой ограды с навесом. Посередине ограды поставлена маленькая каменная плита, на которой изображена змея кобра. Под изображением несколько строк иероглифов. Тути успевает прочесть:

О госпожа! Ты сделала, что я и днем вижу теперь только мрак! Я совершил грех против тебя, и ты покарала меня. Смилуйся же надо мной! Я всем, расскажу о твоей силе. Пусть слышат все уши – остерегайтесь Вершины Запада! Поставил каменотес Пауах.

На земле перед этой плитой лежат завядшие цветы, куски засохшей лепешки, несколько фиников, горсть изюма, стоит пустая глиняная чашечка.

– О добрая госпожа, дай нам здоровье и удачу во всем! – тихо говорит Кари, кланяясь изображению кобры.

Паири повторяет его слова и поклон, Тути тоже. Затем Кари встает и осторожно пятится от молельни, все время почтительно наклоняя голову; двое мальчиков делают то же самое, и, только очутившись опять на тропинке, Тути спрашивает:

– А что это такое там было?

– Молельня Владычицы Вершины Запада, ее поставил здесь каменотес Пауах, когда он ослеп. У нас в этих местах часто ставят такие маленькие молельни Вершине, – отвечает Кари.

– А почему он ослеп?

– Кто это знает? Он сам думает, что его наказала Владычица Западной Вершины.

– А почему он решил, что это именно она ослепила его? – спрашивает Тути.

– Потому что она здесь главная богиня! Под ее властью все горы, все кладбища и все люди, которые здесь живут. Она все знает и всех наказывает за дурные дела. У нас не один Пауах ослеп, есть и другие, – рассказывает Кари.

– И все они сделали что-нибудь очень скверное?

– Вероятно. Иначе зачем бы богиня стала их наказывать?

– А вот Неферабу говорит, что он ничего плохого не делал, – вмешивается Паири. – И никто про него ничего худого не знает!

– Ну, мало ли что… Может, все-таки что-нибудь сделал! «Она»-то ведь знает! – убежденно отвечает Кари.

– А как же живет сейчас Пауах? Ведь он больше не может работать каменотесом? – спрашивает Тути.

– Плетет корзинки, большие, из грубого тростника, для грузов. Такие можно научиться плести и ощупью, – отвечает Кари.

Кари, как и Паири, говорит все время тихо. Вообще они оба как-то присмирели, идут осторожно, иногда оглядываются по сторонам. Тути это замечает и хотя не понимает, в чем дело, но на всякий случай некоторое время тоже молчит. Однако потом, засмотревшись по сторонам, он забывает обо всем и неожиданно начинает что-то напевать. Паири и Кари сразу же оборачиваются, и на их лицах написан такой явный страх, что Тути не только перестает петь, но просто застывает на месте.

– Ты с ума сошел, что ли? Разве можно тут петь?! – почти шипит Паири.

– А почему нельзя? – невольно тоже переходит на шепот Тути.

– Так ведь мы недалеко от «ее» горы, вон она! – Паири показывает на самую высокую гору, которая давно была видна, но к которой теперь мальчики действительно подошли довольно близко.

Теперь Тути понимает, в чем дело. Как это он сразу не сообразил! Ведь с самого раннего детства он слышал рассказы об этой горе – самой высокой из всех гор, окружающих с запада столицу Египта – город Фивы. Вдоль всего берега Нила тянутся здесь эти хребты, и над всеми ними господствует одна – Вершина Запада. А там, на этой горе, живет могучая богиня – Владычица Западной Вершины, грозная кобра, хозяйка всех скал и пещер. Да, здесь, поблизости от нее, надо вести себя тихо!

Паири видит по лицу Тути, что тот все понял, и поэтому ограничивается только одним вопросом:

– Ты, верно, забыл, как ее зовут? Ведь недаром ее имя Мерит-сегер!

Да, богиню зовут Мерит-сегер, а это значит «любящая молчание». А он-то еще собирался петь в ее владениях, вот уж наделал бы беды! И Тути опускает голову.