Милица Матье: Кари, ученик художника

Кари слушает все это с огромным интересом. Он даже не замечает, что Бекенмут выходит из комнаты и возвращается, держа на руках Таиси. Только радостный крик девочки привлекает к ней внимание Кари.

– Таиси! Как я рад тебя видеть! Как ты пополнела! Господин, принеси, пожалуйста, ее ко мне, сюда, – просит он врача. Но, к удивлению Кари, тот отрицательно качает головой.

– Нет, я больше не хочу ее носить, – говорит он и неожиданно опускает Таиси на пол.

Что это – девочка стоит! Все затаив дыхание смотрят на нее. А она медленно и осторожно делает шаг, потом второй, еще… и вот она уже дошла до кровати Кари и весело, счастливо смеется.

– Таиси поправилась! Ты ее вылечил, господин! – говорит Кари, и в его голосе Бекенмут слышит столько уважения и благодарности, что он подходит к мальчику и гладит его по голове.

– Таиси еще только начала поправляться, Кари, – говорит Бекенмут. – Ей еще предстоит долго лечиться, но она такая терпеливая, что я совершенно уверен в том, что она будет совсем здорова.

Теперь очередь рассказывать за Таиси. Хеви и Бекенмут уходят в сад, и дети весело болтают около часа, после чего врач возвращается и говорит, что Кари больше волноваться нельзя, да и всем уже пора спать.

Тути устраивают на крыше, Хеви – в комнате для гостей. Кари выпивает какое-то лекарство, Бекенмут меняет ему повязку на голове и тоже уходит. Мальчик засыпает. Он спит спокойно, без всяких снов, но просыпается рано, когда небо только что начинает слегка светлеть. Как сейчас, должно быть, хорошо на реке! Кари тихо встает с кровати и набрасывает на себя лежащую рядом одежду. Никакой боли он не чувствует, если не считать того, что больно трогать затылок. Но ведь его можно и не трогать.

Кари открывает дверь и выходит в сад. Луны уже нет, а звезды бледнеют и пропадают прямо на глазах. Он выходит из сада и идет по улице на запад – наверное, где-нибудь тут можно выйти к реке. Улица упирается в поле, и, осторожно пробираясь по насыпи вдоль канала, Кари действительно доходит до реки и садится на берегу.

Вон видны его родные горы! Их уже начинает заливать золотом рассвета, особенно Вершину Запада, хотя солнца еще не видно. Но совсем быстро светлеет, небо становится голубым, и волны яркого света льются через голову мальчика из-за восточных гор, зажигая верхушки обелисков на обоих берегах. Сколько замечательных памятников создано в течение веков на этих берегах, сколько гениальных мастеров работало здесь из поколения в поколение! Хеви обещал приводить его сюда, показывать все это… А потом Кари будет учиться в том же Доме жизни, где учился сам Хеви, чтобы стать настоящим художником. Кари всегда мечтал об этом, но не смел надеяться, что это будет. А вчера Хеви сказал, что уже никто этому не помешает. Будет это? Будет!

Да, он знает, что ему придется много работать, – ничего, он любит свое дело. Он знает и то, что в будущем предстоят не только радости, но и тяжелые дни. Могут встретиться на его пути такие же люди, как Панеб или Пауро, но он узнал и другое – силу дружбы, верности…

Никогда еще ему не было так хорошо. Свежесть утреннего воздуха, рассвет нового дня, рассвет его юности!..

Городом египтяне называли столицу страны – Фивы.

Святилищем на западном берегу Нила в Фивах сокращенно называли заупокойный храм фараона Рамсеса III, так как этот храм был самым грандиозным из построенных царями XX династии.

«Слушающий зов» – слуга. Так, в частности, назывались работники царских кладбищ.

Везир – главный сановник государства.

Фивы расположены на обоих берегах Нила; на восточном берегу находился сам город, на западном – заупокойные храмы царей и кладбища.

Дом жизни – высшее училище писцов, художников, жрецов.

Маджай – полицейский, стражник.

Хапи – древнеегипетское название реки Нила.