Михаил Задорнов - Руны Вещего Олега

– Переправляться будем завтра вон там, – указал рукой новгородский купец чуть выше по течению, – место самое удобное, потому и весь тут стоит и тоже Выбутовской зовётся.

Игорь с Сивером и ещё несколькими княжескими ближниками по приглашению хозяина обширного подворья, по всему видно привычного к многочисленным гостям, расположились в просторном доме, рубленном из толстых сосновых брёвен. Около трёх десятков охоронцев быстро заполнили опустевшие к осени подсобные дворовые постройки. После трудной дороги по гатям и болотам, через лесную чащобу и каменистые осыпи, с удовольствием смыли пот и паутину в просторной мовнице, именуемой здесь по-вепсски «банькой», а потом, посвежевшие и умиротворённые, уселись за стол в горнице большого жилого дома.

– А верно ли нам Сивер рёк про твой медовый квас, какого, мол, мы нигде более не отведаем? – обратился Игорь к крепкому коренастому хозяину подворья.

– Есть квас, а как же! Сейчас! – с готовностью отозвался хозяин и переглянулся с купцом. – Прекраса, – кликнул он, – а принеси-ка нам квасу! Он медовый да клюквенный, да ещё на наших лесных травах настоянный, отведайте, гости дорогие!

Расписной глиняный кувшин внесла в горницу статная и крепкая телом, будто выточенным из молодой липы, девица, по всему, хозяйская дочь. Шла она привычною для женщин севера неторопливой, плавной походкой, держа себя, как и подобает девице в сих местах, гордо и с достоинством. Туго заплетённая русая коса была перевита красной лентой, вышитая сорочка, по-женски подхваченная под грудью, очерчивала девичьи перси. Длинная тёмная юбка скрывала стройные ноги, обута была красавица в кожаные сапожки с ремешками. Непокрытая голова с тонким серебряным очельем говорила о незамужнем положении девицы. К очелью были подвешены серебряные змеевики, какие носили жёны Северной Словении. Гости невольно залюбовались статью и движениями красавицы. Игорь, знавший уже немало женщин, но пока ни с кем не повязанный семейными узами, так и прикипел к стану девицы, привычно представив его обнажённым. Прекраса всё так же плавно поставила наполненный сосуд на стол и несколько смутилась, ощущая на себе восхищённые взоры мужей, а особенно того незнакомца, который, по всему, был среди них за главного. Однако, возвращаясь к двери и проходя мимо Игоря, она вдруг так полоснула его своим особым взглядом глубоких серо-голубых очей, что он замер на мгновение, потеряв способность слышать и говорить.

После утренней трапезы гости засобирались в путь. Прекраса с младшим братом, как всегда в таких случаях, помогали отцу готовить переправу, вычерпывали воду со дна лодий и проверяли вёсла. При этом она, даже не глядя в сторону коренастого гостя, что как бы случайно находился неподалёку, особым девичьим чутьём ощущала его обжигающие взоры. И даже не удивилась, когда именно в её небольшой лодчонке оказался тот самый главный из гостей. Он сам пожелал сесть на вёсла, всю дорогу поглядывал на Прекрасу и улыбался, а когда возвращал вёсла на той стороне, то на миг задержал в своих руках девичью длань и тихо спросил, скосив очи на поднимающихся по каменистому берегу сотоварищей:

– Скажи, красавица, а где это ты так наловчилась взглядом мужей бить, что острой стрелой уток на взлёте?

– Тот взгляд сам рождается, как ответ на настоящую силу мужа храброго, а коль нет силы, так нет и взгляда… – едва слышно прошептала девица, зардевшись от смущения, и тут же повернулась к своей лодчонке, отталкивая её от берега.

А Игорь, приятно изумлённый теперь уже разумом сей простой девицы, с внутренним мужским волнением глядел на её ладный стан и русую тугую косу. Увлечённые сим разговором, ни Прекраса, ни Игорь даже внимания не обратили, как довольно переглянулись меж собою отец девицы и купец Сивер из Нов-града.

Из Плескова по реке Великой они отправились в Чудское озеро, из него в море, а оттуда вдоль десного берега в озеро Нево и по Волхову до Новой Ладоги.

– Вот северные врата, град полуночный, за который сражались и который отстроили ваши с Олегом-младшим отцы – князь Рарог с воеводой Ольгом, – стоя на берегу Волхова, проговорил задумчиво Сивер, и очи его блеснули. – Отсюда начали они свой поход за державу великую, выполняя данную деду Гостомыслу клятву.

– И снова один из нас князь, а второй воевода, – заметил Игорь.

Оставив собранную дань и распорядившись, чтобы её перевозили в Нов-град, княжеские обозы и лодьи отправились далее на восход. Так и не встретился более Игорь с метательницей острых взглядов, с той ладной и величавой северной красавицей, имя которой под стать её крепкому и притягательному телу – Прекраса. Да и зимние дороги более не завели Игоря в небольшую весь Выбутово на берегу реки Великой перед её порогами. Но всё это время в каждой девице старался он помимо воли своей разглядеть, насколько похожа она на ту самую Прекрасу, от воспоминания о которой начинала борзо течь кровь-руда по жилам и сердце стучало, будто просилось на волю из своего тесного заточения.