Борис Тумасов - Не введи во искушение

...Если будут восстановлены казачьи войска (об этом я хлопочу), то на началах старого станичного быта и самой суровой дисциплины. Кругам и Раде не дадут говорить и разрушат работу атаманов, как это делалось в годы 1918-1920-е.

Итак — всё темно и неизвестно. Нужно ждать конца войны, предоставив себя воле Божьей, поменьше болтать и побольше копить денег, ибо никто ни на проезд в Россию, ни на обеспечение семей за границей, ни немцы, ни чехи, ни единого пфеннига не даст...»

В маленьком полуподвальном кабачке за столиком сидел молодой полковник с ленточкой в петлице. Ленточка означала, что её владелец награждён Железным крестом за боевые заслуги.

Вскоре в кабачок спустился ещё один молодой офицер, тоже полковник. Они пожали друг другу руки, хозяйка подала пару кружек пива.

— С возвращением тебя, Вилли, с горячего русского фронта.

— Спасибо, Хельмут. Правда, что касается горячего, то тут как сказать. Для русских это действительно горячо, а для нас одно удовольствие. Красивые русские девочки и — о майн готт — великолепная еда. Мы имеем такие продукты, какие дома, в Германии, мне не перепадали за всю жизнь.

— А партизаны?

— Пока на партизан нельзя пожаловаться. Вероятно, наши бравые солдаты русских так запугали, что те и слово такое забыли.

Офицеры весело рассмеялись.

— А ты, Хельмут, чем сейчас занят?

— Подыскиваю новую службу. Скажи, Вилли, как ты думаешь, можно ли из военнопленных или из казаков-эмигрантов создать войска, которые бы служили Германии?

Вилли вытаращил глаза.

— Хельмут фон Панвитц, ты в своём уме? Неужели ты думаешь, что фюрер согласится, чтобы украинцы или казаки надели германскую форму?

— Разве я говорил о германской форме? Украинцы и казаки наглотались столько дерьма от большевиков, что с радостью наденут что угодно. Кстати, когда они боролись против Советов в Гражданскую войну, у них была своя форма.

— Хельмут, я казаков знаю только по цирку. А в России о каком казачестве может идти речь? Сталин его, по-моему, уничтожил. Эмигранты сохранили свою форму, но она у них вся пропахла нафталином. Да и какие они теперь казаки?

— Видишь ли, Вилли, я сейчас изучаю историю казачества, его быт и обычаи. Думаю, мне это скоро пригодится. Я знаю, что в Восточном отделе рейха служит донской атаман. Есть ещё генерал Шкуро, но насколько я знаю историю русской Гражданской войны, этот Шкуро авантюрист и бандит. Однако с Красновым они вроде дружат...

— Хельмут, а как к твоим идеям отнесутся наверху?

— Надеюсь, там ими заинтересуются. Эй, хозяйка!..

Друзья заказали ещё по кружке пива и сменили тему разговора...

Полковник Хельмут фон Панвитц вовсе не был фантазёром. Просто с давних времён он интересовался историей России и особенно казачеством.

С началом войны против Советского Союза у Панвитца родилась мысль: нужно восстановить казачество и заставить его служить Германии.

Одно беспокоило Панвитца — как к этому отнесутся руководители Третьего рейха.

В штабе вермахта его идеи уже заинтересовали сослуживцев: полковника Штифа и генерала Зетлера. Сначала они подтрунивали над Панвитцем, называли его идеалистом, но вскоре призадумались.

— Мы имеем три миллиона пленных, — говорил Панвитц, — среди которых сотни тысяч перебежчиков. Они сидят за колючей проволокой и томятся от безделья. Среди них немало казаков. Стоит только бросить клич, и на него откликнутся и те, у которых родители пострадали от советской власти, и те, которые хотят выйти из лагерей. Дайте мне возможность, и я создам новую армию, которая будет обладать прекрасными боевыми качествами.

Генерал Зетлер рассмеялся:

— Мой дорогой Хельмут, за годы большевистской власти казаки разучились воевать.

— Мы уже имеем казачьи части в стадии формирования. А один полк, в котором командирами немцы, уже находится на фронте. Командует полком майор Юнгшульц.

— Хельмут, считай, что нас ты убедил...

30 сентября 1942 года фон Панвитц вылетел в Ростов-на-Дону, чтобы на месте познакомиться с положением дел. Каково же было удивление полковника, когда ему рассказали, что накануне советский Кубанский казачий корпус, созданный из добровольцев, в сабельной атаке нанёс поражение немецкому механизированному подразделению в районе станицы Кущевской.

Здесь, на Дону, Хельмут фон Панвитц встретился с генералом Клейстом, чьи войска упорно продвигались к горам Кавказа. Клейст в конце беседы сказал: