Константин Коничев - Повесть о Воронихине

Все трое—Жильбер Ромм, Воронихин и Павел Строганов готовились к путешествию по России. Не ради пустой барской забавы задумал это путешествие старый граф. Он хотел, чтобы его сын Павел больше знал о стране не только из книг. Путешествия длительные, в разные края необъятной державы, по рекам и бесконечным трактам, в города, села и дальние окраины, в весеннюю и летнюю пору дополняли познания, приобретенные за осень и зиму в стенах Строгановского дворца.

Для Жильбера Ромма и Воронихина эти путешествия были не только удовольствием, они не только удовлетворяли их любознательность, но ими достигалась и цель глубоко научная, познавательная, в немалой мере изыскательская. Иное дело баловень Попо. И возраст и положение богатейшего наследника не наводили его на глубокие размышления при обозрении новых мест. Жильбер Ромм и Воронихин радовались: не шуточное дело – им с Павлом Строгановым предстояло путешествовать пять лет с небольшими перерывами. За такой срок можно исколесить всю Россию, увидеть ее воочию, узнать всесторонне.

В первое путешествие они пустились в начале лета 1781 года. В путь отправлялось шесть человек: Жильбер Ромм, Андрей Воронихин, Павел Строганов – главный виновник предстоящих странствий – и еще трое, приданных графом для услужения: охранник – унтер-офицер, егерь – отличный охотник на случай добычи пищи на лоне природы, и слуга – опытный повар. Для начала было выбрано удобное путешествие по путям-дорогам и рекам, уже знакомым Андрею Воронихину, – из Петербурга в Москву на быстрых перекладных, затем из Москвы на Оку и к Нижнему на Волгу до Казани и камского устья.

В Москве они жили в строгановском особняке на Гончарной; устраивали прогулки по древним местам старой русской столицы. Для Павла Москва оказалась как бы «пособием» к пройденной им русской истории. Ромму Москва представилась отнюдь не старой бестолковой деревянной деревней, как порой рисовали ее в Петербурге иные высокомерные баре. Нет, не такой купчихой-простофилей оказалась старушка Москва. Она была действительно белокаменной, самобытной, но и не чуждавшейся европейской культуры. Ромм был в состоянии столь приятного удивления и неожиданного восхищения от вида Москвы. Не тратя времени даром на отдых, он сказал Воронихину:

– Андре, ты был здесь пять лет. Будь нашим путеводителем, веди и показывай. Попо! Не отставай ни на шаг. Помни, мы не на прогулке, мы продолжаем учиться. У Андре есть вкус. Веди, друг мой, показывай Москву и рассказывай нам…

Древние храмы и дворцы, терема Кремлевские и новые здания, недавно выстроенные Ухтомским, Баженовым и Казаковым, частные дома купеческие, загородные усадьбы и церкви – все было осмотрено петербургскими путешественниками.

В одной из подмосковных усадеб они были любезно приняты Баженовым, занятым в то время сразу постройкой нескольких особняков.

Василий Иванович был еще не стар, годы перевалили за сорок, но жизненные препятствия и столкновения с такими заказчиками, как сама Екатерина, Демидов, только что отвергнувший его проект Московского университета, надломили здоровье знатнейшего зодчего.

– Андрюша! – воскликнул Баженов, обрадованный встречей с учеником. – Счастливчик! Учись же и расти. Фортуна приласкает тебя. Не придется тебе, запомни слова мои, претерпевать то, что я претерпел и терплю.

– Как знать, Василий Иванович, пути господни неисповедимы.

– Порукой тому, Андрюша, твой всесильный покровитель Строганов. Будь добрым архитектором, процветай, и Александр Сергеевич не даст тебя в обиду никому. А что означает быть хорошим архитектором? – спросил Баженов. – Это, друзья мои, легко только сказать. Давно я такого рассуждения о должности, которую взял на себя с молодых лет и, как бы ни было, пребываю в ней и буду до смерти пребывать… Ведомо вам, что архитектор есть человек, который умеет строить по правилам зодческой науки, делает рисунки как основанию, так и подъему здания, направляет дело и повелевает каменщиками и другими людьми, ему подчиненными… Добрый архитектор должен иметь хорошее понятие и об истории, уметь рисовать, знать математику, камнетесание и проспективу. Но сего еще не довольно, он должен быть честным, разумным и рассудительным, должен иметь живость и вкус в воображениях своих, без сих качеств ни совершенным архитектором, ни полезным обществу человеком быть не может. Добро, что вы пожаловали в Москву; они, – Баженов кивнул на Ромма и Павла, – пусть полюбуются на архитектуру и запомнят, а тебе, Андрей, зарисовать кое-что, возникшее за последние годы, не вредно будет…