Итало Кальвино - Незримые города

Пастухи, перегоняющие по плато свои стада, птицеловы, проверяющие свои силки, и отшельники, собирающие здесь травы, смотрят вниз и говорят об Ирине. Иногда ветер оттуда доносит до них музыку больших шарманок и труб, треск и шипение петард во время праздников, иногда – раскаты пулеметных очередей, взрывов пороховых погребов под желтым небом, освещенным пламенем гражданской войны. Те, кто наблюдает за всем этим с высоты, делают предположения о том, что происходит в городе, и обсуждают, было бы им приятно или нет находиться в Ирине этим вечером. И вовсе не потому, что они собираются туда – дороги, спускающиеся вниз, очень плохие. – а потому, что Ирина, как магнит, притягивает к себе взгляды и мысли тех, кто находится наверху.

Кубла-хан уже ждет, чтобы Марко рассказал ему об Ирине такой, какая она изнутри. Но Марко не может этого сделать: ему так и не удалось узнать, каков из себя город, который обитатели плато называют Ириной, да это и не имеет большого значения: для оказавшегося там, внутри него, это был бы другой город, а Ириной называется далекий город, который изменится, если приблизиться к нему.

Для того, кто проходит мимо, город – это одно. Для того, кто находится в нем безвыездно – другое; одно дело – город, в который попадаешь впервые, и совершенно иное – когда покидаешь его навсегда: каждый из них заслуживает различного названия, и возможно, я уже рассказывал об Ирине, но только под другим названием, а может быть, прежде только и говорил, что об Ирине.

Аргия совершенно отличается от других городов тем, что в ней вместо воздушного пространства – земля Ее улицы полностью похоронены под землей, комнаты в домах до самого потолка засыпаны мелкой глиной, на каждую лестницу, словно негатив, накладывается лестница из земли, а вместо неба с облаками ее крыши придавлены каменистыми слоями почвы. Неизвестно, удается ли жителям передвигаться по городу, расширяя прорытые червями ходы и трещины, из которых пробиваются корни растений: влага изнуряет тело, и вряд ли у них есть много сил: должно быть, они неподвижно лежат в темноте.

Наверху, где мы находимся, не видно никакого следа Аргии; однако есть такие, что говорят: «Это здесь, под нами», и им приходится верить, потому что эти места пустынны. По ночам, приложив ухо к земле, иногда можно услышать, как внизу захлопывается дверь.

Тот, кто попадает в Теклу, почти ничего не видит за заборами из досок и натянутой мешковины, за строительными лесами и металлической арматурой, из-за деревянных подмостков, подвешенных на канатах или стоящих на козлах, лестниц и решетчатых загородок. И тогда человек спрашивает:

– Почему строительство Теклы длится так долго?

И жители города, не прекращая поднимать наверх ведра, укладывать освинцованные провода и орудовать внизу и вверху длинными клешами, отвечают:

– Чтобы не началось разрушение.

А если у них спросить, неужели они боятся, что город начнет трескаться и разваливаться на части, как только будут убраны строительные леса, они быстро и почти шепотом добавляют:

– Не только город.

Если же кто-то, неудовлетворенный таким ответом заглянет в щель в заборе, он увидит подъемные краны, поднимающие другие краны, строительные леса, покрывающие другие леса, балки, на которых держатся другие балки.

– Какой смысл в вашей стройке? – спросит он – Какая может быть цель строительства города, кроме самого города? Где планы и проект, которому вы следуете?

– Мы их тебе покажем, как только закончится день, а сейчас нам нельзя останавливаться.

С закатом солнца работы прекращаются. На стройку опускается темнота. В этот вечер на небе много звезд.

– Вот это и есть проект. – говорят они.

Если бы, ступив на землю Труды, я не прочитал написанного большими буквами названия города, то подумал бы. что вернулся в аэропорт, из которого вылетел. Пригороды, по которым нас провозили, ничем не отличались от других, и в них были точно такие же желтые и зеленые дома. Следуя точно таким же указателям, мы проезжали по тем же дорогам и площадям. В витринах магазинов центральной части города были выставлены те же товары в тех же упаковках, а сами магазины имели те же вывески. Я был впервые в Труде, но мне уже наперед была известна гостиница, в которой я как бы случайно остановлюсь; я уже слышал и принимал участие в тех же разговорах между покупателями и продавцами металла, а другие дни, похожие на этот, завершались разглядыванием через те же окна той же толпы.