Влад Менбек - Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана

– Глупый закон, – заметил старик, забираясь на арбу.

Темуджин вспыхнул, но промолчал, карабкаясь на гору угля к ребятам.

Кузнец хлопнул вожжами по бокам лошади и продолжил:

– Воины летом вплавь переправляются через реки, как им запретить?

– Но они же не купаются! – возразил Темуджин.

– Они не хотят, но им приходится купаться, – усмехнулся Джарчи.

Темуджин задумался над словами старика.

Выезжая из леса, они увидели на опушке дикую свинью с выводком полосатых поросят. Темуджин схватил заступ и погнался за кабанами. Ребята попрыгали на землю и с улюлюканьем побежали следом за ним. Остановив лошадь, кузнец с усмешкой наблюдал за сорванцами. Через некоторое время запыхавшиеся мальчишки вернулись ни с чем.

– Зря не захватили лук, – нервно сказал Темуджин, усаживаясь на арбу.

– Мы поехали на работу, а не на охоту, – терпеливо стал пояснять Джарчи, понукая лошадь: – Для каждого дела необходимо свое время. Если будешь делать сразу два дела – ни одного не сделаешь.

Двухколесная арба со скрипом тащилась по остывающей степи. Покрасневшее солнце опускалось к далекому горизонту. Ребята вертели головами, осматривая все вокруг, и заметили в темно-синем небе орла, который величественно парил кругами, высматривая добычу. Неожиданно он сложил крылья и камнем полетел вниз. Около земли орел по дуге перешел в горизонтальный полет, прошивая воздух, словно стрела из тугого лука.

Все с интересом наблюдали, как от хищника пыталась убежать евражка, отчаянно вереща и вертя хвостом. Но орел догнал ее, закогтил, и резко взмыл вверх, натужно махая крыльями. Ребята долго наблюдали, как он стлался над землей с ношей, пока не растаял в вечерней дымке.

– Вот он – охотник! – восхищенно сказал Джарчи. – Он, как дикие араты, добывает себе пищу в степи и в лесу, а мы черные араты: пасем стада, доим кобылиц и коров, иногда охотимся и то – чаще всего зимой, с разрешения колдунов.

– Почему ты нас называешь аратами? – возмутился Темуджин: – Араты наши враги!

– Это не я, это китайский Алтан-хан нас всех так называет. Еще он говорит, что мы цзубу, варвары, дикари, – старик сделал паузу: – А белые араты – неженки. Они кочуют у Великой стены, одеваются в шелковые халаты, кумыс пьют из белых китайских чашек с цветочками, а заодно охраняют границы империи Цзинь от нас и от других своих родичей. Чжурчжени за белыми айратами хорошо спрятались. И дают эти чашечки белым за службу, – кузнец в сердцах сплюнул.

– Откуда ты это знаешь? – удивился Темуджин.

– Живу долго, – вздохнув, пояснил Джарчи, и, кашлянув, распорядился: – Оденьте ему колодку. Скоро подъедем к чабанам, увидят…

Ребята стали осторожно прилаживать на докрасна растертую шею Темуджина ненавистную кангу, связывая две ее половинки железным стопором. Темуджин помогал им, но, почувствовав на себе принадлежность раба, опять помрачнел и озлобился. И это сразу же почувствовал Чиркудай.

– Ты не хмурься, – посоветовал кузнец: – Должен радоваться, что не в яме сидишь.

– У меня будут рабы, – угрюмо сказал Темуджин, – но я не разрешу надевать на них колодки.

– Вот это правильно, – одобрил Джарчи, легко хлопнув заленившуюся кобылу вожжами.

Ребята молчали, не вмешиваясь в разговор. Они знали закон и исполняли его.

Медленно текли воды Керулена, на песчаный берег которого Чиркудай иногда ходил за водой. Мальчик еще не понимал необратимую ценность времени, он его просто не замечал. Впереди была целая жизнь: если не попадет под колеса арбы, если не распластает кривой саблей из любопытства «удалой» джигит. Так у него было уже когда-то на другом краю жизни, где зарубили его соплеменников.

Неожиданно для себя Чиркудай начал кусками вспоминать свое прошлое. Но это были смутные картинки, словно во сне. Его родные и приходили к нему во сне и молча смотрели в глаза. Но он никого не узнавал, хотя чувствовал, что это его близкие. Однако у мальчика даже не пошевелилась жалость ни к ним, ни к себе.

Он не переживал и не грустил ни о чем, и не потому, что зачерствел и стал каменным, он просто не умел этого делать. Что-то оборвало тонкую нить его человеческих чувств. Может быть тонкий свист острого клинка джигита?..

Незаметно уходили дни, месяцы. Чиркудай пообвык на новом месте. Теперь у него была юрта и новая родня. Жили дружно. Кузнец постепенно и незаметно наставлял своих сыновей и приёмышей.

Неожиданно мальчики узнали, что скоро будет великий праздник Надам, который был всенародным для племен, живущих в Великой степи. В курень, к святому для кочевников Керулену, стали съезжаться чужие люди из других далеких стойбищ и даже из других стран.