Елена Степанян - Царский выбор

Надобно, чтоб Морозов дал ему понять, что ему все равно деваться некуда.

Второй порученец.К Морозову пойдешь?

Кузьма (раздумывает). Царь занемог. Борис Иваныч из его покоев никуда не выходит.

Второй порученец (огорченно). Да, ты туда не вхож.

Кузьма (задетый за живое). Что значит — «не вхож»? Я, кого захочу, из-под земли достану. Просто время понадобится.

В горнице Пушкин, князь Тенишев и Афанасий. Пушкин прохаживается по комнате, время от времени поглядывая в окно.

Пушкин.Ты понимаешь, Афанасий Петрович, мне сейчас в Кремль и носа показать нельзя. На меня там смотрят, как на дьявола какого, как на разрушителя государева счастья. — Но ты потерпи, мы недавно Артемия Лукича туда отправили, уже во второй раз. Может, вернется, что-нибудь путное расскажет.

Афанасий.А с чем он в первый раз вернулся?

Пушкин.Говорит, народ толпится и на Крыльце, и в Передней, и хочет что-то понять. И к ним, вроде бы, выходил Федька Ртищев и объявлял, что государь-де очень огорчен и с ближними боярами разбирается в том, что произошло. Ближних бояр у него, как известно, один цельный Борис Иванович Морозов.

Афанасий.Главное — довести до государя, что их

отправили в Тайный приказ. Он их там не оставит, он человек мягкосердый. Всем же понятно, зачем отправляют в Тайный приказ!.. (Тяжело переводит дух.) Простой допрос можно учинить где угодно.

Тенишев.А давайте-ка я съезжу в Кремль! Я старый, мне терять нечего.

Пушкин.С чем поедешь, с тем и воротишься. У нас только одна надежда — что государь сам их к себе потребует. А Морозов изо всех сил будет это оттягивать. Ему позарез нужно, чтобы еще сегодня кто-нибудь да подтвердил, что Евфимия всегда была больной. Тогда царю на ней жениться будет невозможно.

Тенишев.А ты так уж уверен, Григорий Гаврилович, что за всем этим Морозов стоит?

Пушкин.Ты, князь Михал Михалыч, в Боярскую думу редко ездишь, вернее, совсем не ездишь?

Тенишев (насмешливо). Во всем на тебя полагаюсь.

Пушкин.А ездил бы, так сам бы видел, что все эти дни с Борисом творилось. Он на себя стал непохож, от него половина осталась. Не знай я его много лет, я бы подумал, грешным делом, что он сам к нашей красавице страстью воспылал и теперь сохнет от ревности. — Нет, это только он. Он себя выдал этим Тайным приказом, этой поспешностью. Бесстыдство страшное! Да на Москве бесстыдством никого не удивишь. Здесь все знают, что стыд на вороту не виснет.

Афанасий.А у тебя нет кого-нибудь в Тайном приказе?

Пушкин.В Тайном приказе «кто-нибудь» может быть только у Бориса Ивановича.

Пушкин, устав от напряжения, садится, развалясь, в кресло.

Пушкин (Афанасию). Можешь сам туда отправиться. Сделаешь признание вместо них. Ты сродственник, ты мог знать и то, чего родители не знали. Она в твоем доме жила. А можешь сказать, что ты сам на нее порчу навел. А потом назад свое признание возьмешь. То и другое — обман государя, за это голову рубят. Но тебя помилуют и сошлют в Соловецкий монастырь.

Тенишев.А почему в Соловецкий, почему не в Кириллов?

Пушкин.Ну-у! Кирилло-Белозерский монастырь такое место, где день и ночь молебны служат о здравии Бориса Ивановича. Туда кого попало не ссылают.

Афанасий (Пушкину). Я, кажется, дождусь Артемия и, если ничего не изменится, так и сделаю, как ты говоришь.

Тенишев (не на шутку испугавшись). Ты что? Я тебя не пущу!

Афанасий (в его глазах стоят слезы). Если бы ты знал, князь, что я терплю!.. Мне легче туда отправиться, и пусть со мной делают что угодно!..

Слышно, как к дому подъезжает всадник. Его впускают. Стук дверей.

Пушкин (вскакивая). Артемий вернулся! Входит Артемий.

Артемий (переводя дух). Здравствуй, Афанасий Петрович! — Ничего хорошего не привез. — Опять выходил Ртищев, говорил то же самое, да на Крыльце уже и так все всё знают. — Государю очень худо. Немец от него не отходит и все время

дает какое-то снадобье, чтобы он то ли спал, то ли дремал, в общем, целые сутки должен быть в полном покое. — А в Успенском патриарх собирается втайне служить молебен о государевом здравии.

Пушкин.Да, такое только в Москве присниться может. Патриарх втайне служит молебен о здравии государя!