Елена Степанян - Царский выбор

Евдокия (встрепенувшись из своего забытья). Андрюшенька, попроси у них, пусть над нами смилуются, пусть скажут, что с Фимушкой? Может, ее уже на свете нет!..

Андрей.Матушка, ты слышала и все слышали — лекарь сказал, что она здорова. Завтра будет совсем здорова. Лекарь этот, Иоганн, самый лучший.

Андрей перекладывает Евдокию на плечо Ивану Родионовичу и подходит к судейскому столу.

Андрей (очень спокойно). Выслушай меня, сударь. Времени прошло очень мало. Государь насчет нас никаких указаний не давал. Его самого оттуда под руки увели. — Боярин Морозов все же не царь. Он и ошибиться мог, и поторопиться мог. — Дело это самого царя касается. Он в государстве главный судия. Он непременно захочет сам нас допросить. Для чего тебе на себя царский гнев навлекать? (Подходит к столу еще ближе и говорит тихо) А сестра моя, ежели окажется здорова, то царю на ней никто жениться не запретит. На то он и царь. — А ежели она помрет от того, что с ней сделали, то уж тогда он виновных и подавно станет разыскивать.

Дьяк (смотрит на дыбу и сам вздрагивает). Да что я? Мне велено вас порасспрашивать, я это и делаю.

Манка Харитонова гордо и развязно движется по улицам Кисловской слободы, направляясь к своему дому.

В отдалении, крадущимся шагом, ни на миг не упуская ее из виду, следуют двое.

Навстречу Манке идет женщина с двумя полными ведрами на коромысле.

Женщина.Вечер добрый, Марьюшка!

Манка.Вечер добрый!

Манка идет дальше. Трое ребятишек выбегают из калитки и несутся к другому дому.

Один из ребятишек (оглядываясь). Добрый вечер, тетка Марья! А мы сегодня у вас были.

Манка (кивает). Вот и славно.

Преследователи Манки вынуждены то и дело замедлять шаг.

Кажется, что улица совсем пуста, но в это время с шумом распахиваются очередные ворота, из которых появляется мужик с ручной тележкой.

Манка.Добрый вечер, дядя Архип!

Мужик.А, это ты, Манка! А я тебя не сразу узнал. Быть тебе богатой.

Наконец, Манка сворачивает в безлюдный переулок. Преследователи, быстро оглядевшись, молниеносно настигают Манку, валят с ног, бьют ножами и начинают снимать с нее украшения.

В это время возле одного из домов раздается собачий лай. Двое выходят из калитки и начинают загонять внутрь собаку, которая рвется наружу. Убийцы, едва убедившись, что Манка бездыханна, убегают прочь.

Двое, спугнувшие убийц, запирают калитку и уходят в направлении, противоположном тому месту, где лежит Манка.

Василий Матвеевич входит во двор дома Корионовых. Василий подходит к дому. Дверь распахивается, навстречу Василию бросается поджидавшая его заплаканная Маланья.

Маланья.Василий Матвеич, ой наконец-то ты!.. У нас такое горе!

Василий (печально, но спокойно). Что стряслось?

Маланья.Фиму нашу в Кремле загубили, испортили. Упала она перед самым венчанием!..

Василий обнимает Маланью, гладит ее по голове и не спеша идет в горницу.

В горнице Аграфена и Афанасий всё так же рыдают, уронив головы на стол.

Аграфена и Афанасий (наперебой). Вася! Васенька! Хоть ты пришел! О Господи!

Афанасий.Ты, небось, все знаешь?

Василий (в ужасе). Где все? Где Андрей?

Аграфена (стонет). В Тайный приказ повели!.. Чтоб сознавались, что Фимка всегда была порченая.

Василий, содрогнувшись, закрывает лицо руками.

Василий (выпрямляясь). Я сейчас приду! (Выходит)

Аграфена и Афанасий снова начинают плакать в голос.

В светелке Василия.

Василий лежит, простершись ниц на полу. В горнице.

Афанасий.Господи, не покинь нас! Ты все можешь, Господи, не покинь нас!

Василий медленно спускается по лестнице. Входит в горницу.

Василий.Петрович, собирайся и поезжай к боярину Пушкину.

Афанасий.Васенька, нужны мы этому Пушкину! — Он, небось, проклинает тот день, когда с нашими повстречался.

Василий.Это всё так. Но тебе надо непременно

к нему ехать. Ты ведь меня ждал? — Вот я тебе и говорю, не сиди здесь зазря, а поезжай к Пушкину.

Аграфена.Васенька, он же болен! С ним с утра такое было! Ты не знаешь.

Василий (гладя Афанасия по голове). Знаю, знаю. — Что было, то прошло. Здесь сидючи, он еще хуже себе сделает. — Надо ехать.