Роберт Картер - Меч войны

Ночь в Мадрасе наступала быстро. Душная и жаркая тропическая ночь.

Издалека через парадную площадь донёсся смех пьяных мужчин. Он заставил Аркали почувствовать свою беззащитность. Вопли донеслись вновь, теперь значительно ближе. Слышались дикие крики и брань. Грубые солдаты, не имеющие ни ума торговцев, ни дисциплины служащих компании. Её отец говорил, что они — дезертиры, эти португальцы из Гоа. С худыми европейскими лицами и длинными усами, ленивые и раздражительные, они уже бежали однажды от своих собственных офицеров, и теперь им всё нипочём. Португальцы были жестокими к местным проституткам, они напивались и устраивали петушиные бои или стравливали змей с мангустами, на пари или просто ради развлечения, а теперь у них в руках — заряженные мушкеты.

Аркали задыхалась в душном подвале. Солдаты были прямо над ними. Они смеялись как ненормальные, топали по дощатому полу в двух метрах над ними. Мак-Брайды собрали к себе своих детей. Аркали слышала звон разбитого стакана, громыхание бутылки, катящейся по полу, треск переворачиваемой мебели в конторе. Женщина-армянка встала и прокралась за столбы, поддерживающие потолок. Она держала в руке малайский паранг, большой нож, подняв его как мачете западных индейцев. Он был острый и тяжёлый, способный прорубить до кости.

— Сидите тихо, — прошипела Илей Мак-Брайд детям.

— Но дверь же на засове, — сказала Аркали. — Они не могут ворваться, не взломав...

— Тихо!

Солдаты, очевидно, занимались грабежом или поисками запасов вина. Затем в толстую деревянную дверь постучали и принялись бить ногами. Стук сменили рубящие удары штыком.

Девочка-подросток начала плакать, и этот плач выдал их.

— Ола? Э! Мулхэрес! Женщины!

— Тихо! Заставьте их замолчать! — прошипела Молли, продвигаясь вперёд.

— Нет! — закричала Аркали, вскочив на ноги. — Мы должны звать на помощь. Вызвать офицера через окно! Мы...

Молли схватила её за плечи и ударила по лицу, затем обняла покрепче и прошептала на ухо:

— Никто не услышит нас, мисси! Разве не понимаешь? Французские снаряды разбили винный погреб, и эти подонки дорвались до стинго и румбо [38] Стинго и румбо — крепкое пиво и ромовый пунш. . Женский крик только возбудит их!

— Но мы должны звать на помощь!

— Говорю тебе, я знаю эти вещи, мисси!

— Э, сеньора! Дона де каза! Хочешь джиг-джиг, а?

Голос раздался сзади неё, хриплый, громкий и отчётливый. Огромное лицо маячило в окне подвала, страшно освещённое фонарями. За ним показался другой солдат, с бутылкой в руке, опустившийся на колени, чтобы расстегнуть свои залитые вином бриджи.

Ужас и отвращение охватили её, когда она увидела, как Илей Мак-Брайд взобралась на тюки с хлопком и яростно ударила лодочным багром по решётке окна. Солдат заорал от неожиданности и покатился в грязь, чудом избежав удара.

— Качорра! Сука!

Бутылка, брошенная первым солдатом, разбилась о решётку, обдав их осколками зелёного стекла и дешёвым бренди. Аркали вовремя отвернулась от окна. Ей хотелось кричать, звать на помощь, рыдать от отчаяния, но она не могла. Младшие дети начали реветь после этой неожиданной стычки, и их невозможно было теперь успокоить. Одна из женщин начала всхлипывать.

— Боже мой, да утихомирьте же их! — вновь прошипела Илей Мак-Брайд.

Аркали привлекла к себе плачущую четырёхлетнюю девочку и крепко обняла её. Когда она вновь взглянула на окно, солдат уже не было.

Непрестанные разрывы бомб бросали отсвет на зубчатые стены. Железные поручни и каменный воротный столб в десяти метрах от подвала были разрушены. Неожиданно на её глазах стена дома напротив обвалилась, и здание закрыло огромное облако пыли.

Страшный грохот по другую сторону двери заставил Аркали обернуться, и она увидела, как армянка отпрянула к стене. Женщина громко молилась, и теперь Аркали увидела страх на её лице. Грохот, который они слышали, оказался мушкетным выстрелом, дверь стала подаваться под ударами, массивные железные болты со скрипом вылезали из старого дерева.

Аркали поспешила на помощь женщинам. В её руке оказался серп, но Илей Мак-Брайд вырвала его, а Молли схватила её и затолкала своим большим телом за ближайший ящик с чаем.

— Спрячься туда!

— Но я...

— Ради Бога, не высовывайся! Ты лишь раздразнишь их, если они заметят твою белую шею!

Она спряталась за большой, обитый свинцом ящик, ощущая сильное биение сердца. Ещё несколько сильных ударов, и дверь начала разваливаться. Аркали увидела, как армянская женщина бросилась вперёд, она слышала шум борьбы, звон паранга, отброшенного на каменный пол. Затем крупный, в красном мундире солдат толкнул женщину обратно в подвал, держа её за горло и тряся с огромной силой. Он тащил её вдоль стены как тряпичную куклу, продвигаясь туда, где они спали; в глазах его горел сумасшедший огонь.