Сесилия Холланд: Иерусалим

Оглушительный вопль вырвался из тысяч глоток. Впереди был долгий бурый склон, океан сарацин, а за ним — озеро. Волосы у Раннульфа встали дыбом. Он глох от собственного рёва. Копьё опустилось в его руке, древко на сгибе локтя прижалось к боку, — а потом рога протрубили вновь, и конь его перешёл внамёт.

Раннульф крепко прижимал копьё, выставив перед собой остриё; в обе стороны от него деревянной волной протянулись древки других копий. Слитный грохот подков был похож на гром. Перед ними меж двух чёрных стягов рядами твёрдо стояли сарацинские всадники, в доспехах, на крепких конях. Над остриём копья Раннульф видел их чёрные бороды, видел белки их выкаченных глаз, вскинутые руки со щитами и копья, ломавшие их.

Остриё его копья било, соскальзывало и било снова... вот оно запнулось — и вырвалось на свободу. Конь Раннульфа бешено рванулся вправо, огибая лежащее на земле тело, и тамплиер силой вернул его в строй. Атака захлёбывалась. Над ним воздвигся чёрный тюрбан, глаза навыкате, рука с длинным скимитаром... Копьё стало бесполезным, и Раннульф отшвырнул его, и первый удар скимитара зазвенел по щиту. Он обнажил меч, ударил из-за щита — и пучеглазый лик распался, исчез.

Кони останавливались. Завязнув в строю, Раннульф держал щит высоко и прямо, чтобы рыцарь слева мог драться под его прикрытием; сам он бился за щитом соседа справа, который градом ударов вынудил сарацин отступить. Раннульф тотчас рванулся в эту брешь, и за ним потянулся весь строй. И вдруг рыцарь слева рухнул от удара в спину.

Раннульф вскрикнул; на шаг попятив коня, он развернулся вместе со щитом — и тот принял нацеленное в спину рыцарю остриё топора. Позади были сарацины. Строй слева от Раннульфа прогибался, пытаясь сомкнуться вокруг него, — а потом вдруг строя не стало, осталась лишь кучка ржущих коней и живое море сарацин в чёрном.

Раннульф бросил щит вбок — упредить град ударов; тамплиер рядом с ним, примерившись, прикрыл его. Рог трубил отступление. Три сарацина разом насели на Раннульфа; он отбивал их мечом и щитом, покуда соседний рыцарь, держась коленом к колену, прикрывал его. На миг Раннульф дрогнул, сарацины надвинулись — и тогда оба рыцаря рванулись на несколько шагов вперёд и ударили по растянувшимся в цепь сарацинам. Одного Раннульф поразил в голову, другого — в торс, третий развернул коня и бежал.

Тогда Раннульф развернул коня и что есть силы крикнул:

— Отходим! Сейчас же!

И погнал коня вверх по склону.

Тамплиеры из его строя устремились за ним. Пехотинцы с топорами и конные копейщики преграждали им путь, и теперь им приходилось пробиваться наверх. Раннульф бросил коня вбок, замыкая ряд; теперь он был крайним справа, и воин рядом с ним повернул под прикрытие его щита — это был Эд, юный бургундец, который бился, как архангел. Они пробивались вверх по склону. Кое-кто из сарацин пытался отстоять позицию; они крутили топорами на длинных рукоятях, стараясь подрубить ноги коням; и Раннульф заставил коня осесть на бабки, дождаться, пока серповидное лезвие пройдёт мимо, — а потом рванулся вперёд, коля и рубя мечом, чувствуя, как хрустят под клинком кости. Кто-то закричал. Топор ударил в щит Раннульфа, застрял и едва не выдернул его из седла. Эд одним ударом перерубил топорище. Они галопом пронеслись в прорыв — назад, на горящие склоны Хаттина.

Раннульф отпустил повод. Дыхание с хрипом вырывалось из его лёгких; воздух был полон дыма. Тело под кольчугой взмокло от пота. Нежданная тишина заставила его осознать, каким шумным был бой. Он оглянулся — огромное войско сарацин, как и прежде, стояло меж ними и озером. Склон холма был усеян телами людей и коней.

Люди Раннульфа собрались вокруг него. Вверху и внизу трубили рога. Раннульф поднял взгляд — над ними, выше по склону и подальше от сарацин, сбились в кучу итальянские пехотинцы.

— Они так и не пошли в атаку, — сказал он.

— Пошли, — возразил Стефан, — просто повернули назад, едва начался бой. Где Фелкс?

Раннульф опустил глаза, обегая ищущим взглядом стоявших вокруг него рыцарей.

— Фелкс, — сказал он. Ледяной ужас ожёг его. Он огляделся, глубоко втянул воздух и закричал: — Фелкс!..

Рядом с ним вздохнул Стефан; стянув шлем, он умостил его на колене и отёр ладонью лицо. Рыжая борода облепила подбородок и горло. Раннульф отъехал и направил коня в объезд своего отряда.

Атака отбросила сарацин, так что, следуй за ними пехотинцы, франки могли бы прорваться. Теперь же они по-прежнему оставались в ловушке — пехотинцы на высотах, рыцари кружили ниже по склону — парами, группками, тамплиеры в обычном своём построении. Рога пели и пели, и полосы дыма стлались, приникая к земле, омывая груды мёртвых тел.