Сесилия Холланд - Иерусалим

Тамплиеры скакали под уклон, а бедуины были измотаны. Торопливо сыпанув дождём стрел, они пустились было наутёк, но тамплиеры обрушились на них как лавина. Стефан, скакавший в арьергарде возле вьючных коней, не успел занять своё место в шеренге, а бой уже был закончен. Рыцари доскакали до подножия холма и остановились. За спиной у них, на каменистом склоне, валялось десятка два убитых и раненых сарацин и несколько искалеченных коней.

— Милосердия! — доносилось оттуда на искажённом французском языке. — Милосердия!

Раннульф приказал перестроиться, и тамплиеры двинулись дальше, оставив позади вопящих бедуинов.

На следующем холме сарацины вновь атаковали. На сей раз после дождя стрел в атаку бросилась тяжёлая конница с копьями, в развевающихся чёрных бурнусах поверх лат. Под прикрытием стрел они со всей силы врезались в колонну и откатились прочь; тамплиеры отбили удар щитами и сами ударили вослед отступавшим копейщикам. На гребне холма, где дорога сужалась, Стефан и Фелкс отбили три такие атаки, пока не подскакали галопом остальные рыцари. Под ливнем стрел два рыцаря развернулись и присоединились к колонне.

— Эти атаки здорово нас замедляют, — сказал Фелкс. — К закату нам нипочём не успеть к Тивериаде.

Они подъехали к подножию обрывистого холма, и тут сверху их снова атаковали. Стефан перекрестился.

— Не думать, — пробормотал он. — Просто подчиняться приказам. — И вскинул щит, который полдня возил наготове на плече — ремень уже натёр ему плечо и шею. — Поехали!

К концу дня они пробили себе дорогу через толпу бедуинов на вершину плоского сухого холма и там опять наткнулись на сражение. Орда сарацин, лучников, копейщиков и секирщиков навалилась на горстку отставших франков, и основные силы тамплиеров, скакавшие перед отрядом Раннульфа, бросились им на помощь. Раннульф дал сигнал к атаке. Он пустил измученного коня галопом. По правую руку от него скакал Медведь, за ними разворачивались неровной шеренгой остальные, и так они мчались за прочими тамплиерами.

Миг спустя они столкнулись с сарацинами, копейщиками и секирщиками, и сарацинские кони попятились под натиском тяжеловооружённых рыцарей, бросились наутёк, а тамплиеры между тем рубили направо и налево. Плечо у Раннульфа ныло, и ему трудно было удержать меч над головой. Щит Медведя всё время колотил его по плечу. Он рубил и рубил, не видя, куда наносит удары, а потом конь, заслонявший ему дорогу, исчез, и дальше они мчались уже без помех. Снова на рыцарей обрушился ливень стрел. Раннульф осадил коня.

Сарацины удирали в пустыню. Позади, на плоской вершине холма, разразились радостными криками десятка два рыцарей и пехотинцев, спасённые тамплиерами от верной гибели. Тамплиеры вновь выстроились на дороге в ровную колонну; впереди на рослом, с белыми чулками жеребце ехал де Ридфор. К нему подъехал рыцарь — не тамплиер, дворянчик на великолепном коне и с плюмажем на шлеме. Судя по щиту, это был один из Ибелинов. Раннульф обернулся и взмахом руки призвал к себе свой отряд.

— Далеко ещё до Тивериады? — спросил Мыш.

— Дьявольски далеко. — Раннульф спешился и подошёл к череде вьючных коней. — Поторапливайтесь — скоро опять выйдем в марш.

Люди спешились и окружили его; он развязал ещё два бурдюка и выдал зерно для коней и хлеб. Рядом с ним стоял Эд. Из одного бурдюка торчала стрела; мальчишка вдруг протянул руку и ухватился за древко стрелы.

— Нет!!! — Сразу несколько рук схватили его, но было уже поздно. Стрела затыкала дыру в бурдюке, но, когда Эд выдернул её, распорола кожу и вода хлынула на песок.

Мальчишка попятился, белея на глазах. Двое рыцарей упали на колени, ловя ртами вытекающую воду.

— Извините, — бормотал Эд, — извините...

— Я же говорил, что ты тупица, — бросил Раннульф, отвесив ему тычок. Впереди над шеренгами тамплиеров пропел горн. К Раннульфу скакал сержант.

— Святой! Тебя требуют!

Раннульф обернулся к Мышу, кивнул на вьючных коней:

— Проследи, чтобы мешки завязали как следует.

Он пошёл за сержантом, радуясь возможности размять ноги после долгих часов в седле. Впереди восседал на вороном коне де Ридфор; подбоченясь, он беседовал со светским рыцарем.

Это был Балан д'Ибелин — плюмаж на шлеме изломан, светлые кудри черны от грязи и пота. Ссутулясь в седле, он кивнул Раннульфу и вновь резко обратился к де Ридфору:

— Что значит — идти дальше? Погляди туда: половина всех сарацин, сколько их есть в мире, только и ждёт, когда мы двинемся, чтобы снова наброситься на нас. — Рука его описала плавную дугу, очертив тянувшиеся к востоку холмы.