Теодор Гладков - И я ему не могу не верить…

— Теперь я понимаю вашу уверенность, Артур Христианович, что маршал нам поможет. Что ж, действуйте!

Через несколько дней после этого разговора Артузов направил в Китай опытного чекиста С. П. Лихаренко.

Как же осуществился на практике план Артузова? Об этом можно судить по заявлению Анненкова, сделанному им некоторое время спустя следователю ОГПУ: «5 декабря 1925 года ко мне приехал директор департамента иностранных дел Ченг (от Фэн Юйсяна) с переводчиком, который мне сообщил, что, ввиду имеющихся у них сведений о моих отношениях со штабом Чжан Цзолина, они считают необходимым мой приезд из моего дома в г. Ланьчжоу, очевидно, где бы они могли наблюдать за мной. Через несколько дней я переехал со своими людьми в г. Ланьчжоу, где проживал до 4 марта 1926 года, когда я был вызван к губернатору, где полицмейстер передал мне распоряжение Фэн Юйсяна приехать к нему. На другой день я совместно с моим начальником штаба Денисовым Николаем Александровичем поехал к Фэн Юйсяну… Прибыв к Фэн Юйсяну, мы были лично им приняты, и я назначен советником при маршале Чжан Шудаян, и мне был выдан соответствующий документ».

Действительно, маршал ни одним словом, ни одним жестом не дал Анненкову повода для подозрений. В резиденции его ждали. Солдаты, одетые в серые френчи с маузерами и двуручными мечами, охранявшие маршала, любезно расступились, пропуская атамана. В прихожей солдат, по китайскому обычаю, смоченным в горячей воде полотенцем обтер ему лицо. Маршал, человек высокого роста, крепкого телосложения, тотчас же принял атамана. Говорил он тихо, как и подобает большому человеку — «мудрый должен говорить тихо, чтобы не расплескать чашу мудрости».

Анненков ехал в Калган в полной уверенности в своей безопасности, в самом радужном настроении: он признан, он скоро снова поведет войска в атаку! Ему уже слышался воинственный китайский клич «Ша! Ша!» («Убивай!»). Немного послужит, а там и свою армию сколотит, двинет на Семиречье, овладеет Верным, создаст свое государство, в котором будет властелином…

Ехал атаман и вспоминал обед, данный ему губернатором. Его угощали самыми изысканными кушаньями: хайшеном — жареными морскими червями, крошеным мясом с зеленью, бамбуковыми побегами, картофелем, зажаренным в сахаре.

Одно только его огорчило… Перед отъездом он зашел просто так, из любопытства, в китайскую кумирню. Встретил его бонза с толстой книгой в руках. В ней содержались «божьи ответы». Анненкову захотелось узнать, что ему предскажет книга. Бонза подвел его к глубокой чаше и предложил выбрать из нее любую из множества находящихся там палочек. Атаман взял наугад одну, протянул бонзе. Тот повернулся к изваянию божества, прочитал иероглиф, начертанный на палочке… Предсказание было нехорошим: «Легче разрубить летящий камень, чем тебе достигнуть успеха». Положив палочку обратно в чашу, бонза произнес смиренно: «Сяншен» («Такова божья воля»).

Наконец Анненков въехал в Калган. С любопытством рассматривал главную улицу города, идущую от моста. Она сплошь состояла из китайских и русских лавок. Сверкали лаком вертикальные вывески с иероглифами, витрины были завалены черными, золотистыми, белыми мехами: город считался одним из крупнейших пушных центров. Вдалеке виднелась каменная крепость. Здесь проходила первая линия Великой китайской стены. В одном ущелье был проложен проход в Монголию.

К моменту прибытия атамана в город чекист Карпенко получил лаконичную депешу:

«Анненков в Калгане. Действуй».

Установив наблюдение за гостиницей, где остановился Анненков, Карпенко связался с Лихаренко. Артузову была немедленно послана телеграмма: «20 марта Анненков и Денисов в Калгане». Из этого краткого сообщения Артур Христианович, естественно, понял, что пружина его плана стала раскручиваться.

Лихаренко также находился в Калгане. С Липом — под такой фамилией Примаков работал в Китае — он быстро нашел общий язык. Виталий Маркович принял непосредственное участие в захвате атамана.

Под предлогом ведения дальнейших переговоров о «службе» Анненкову и Денисову было вручено такое предписание: «Атаману Анненкову Б. В. Сегодня старший советник господин Лин прибыл в Калган. Он приказал Вам не выходить из помещения до 16 часов, ожидая его распоряжения о времени переговоров с Вами».

В тот же день — 31 марта 1926 года — Анненков и Денисов были перевезены из гостиницы и переданы советским властям…

Атаман был выдан Советскому правительству компетентными китайскими властями как крупный военный преступник, чья деятельность к тому же на территории сопредельного государства могла быть направлена против коренных интересов самого китайского народа.