Эдмон Лепеллетье - Римский король

Что касается этого Мале, то в случае его благоразумия ему будут пожалованы чин фельдмаршала и пенсия в тысячу луидоров, причем после его смерти жена будет получать половину. Но в случае, если он будет предъявлять чрезмерные требования и настаивать на своих республиканских глупостях, которыми любит почваниться и которые годны только для того, чтобы привлечь на его сторону симпатии черни, то его сгноят в Пьер-Ансизе или в замке д'Иф. Но пока что обещайте все, принимайте все, не отказывайте ни в чем, чего потребуют от вас генерал Мале и его пособники; уверяйте их, что мы работаем ради восстановления республики; святой отец находит, что побивать якобинцев их же собственным оружием не составляет греха.

Итак, действуйте и торопите Мале! Другого такого удобного момента долго придется ждать. Т.».

– Подписано «Т.». Кто же это может быть? – спросил Анрио.

– Т.? Да Талейран, черт возьми! Вот двойной изменник! Вот что, полковник, не позволите ли предложить вам прогуляться со мной по саду? В этом письме такие важные вещи, что нам необходимо обменяться мыслями по этому поводу. Ренэ подождет нас минутку и полюбуется пока на представление.

– Идемте! – согласился Анрио, на которого все происшедшее произвело сильное впечатление.

Когда они очутились наедине под каштанами, Марсель заговорил с выражением глубокого отчаяния:

– Значит, Мале принимает участие в заговоре роялистов! Знали вы об этом, полковник?

– Я не имел никакого понятия о проектах генерала Мале. Я знал, что он раздражен на министров, которые засадили его в тюрьму, что он ненавидит императора, которому не может простить восемнадцатое брюмера, коронацию, самодержавие. Но, клянусь вам, я не знал, что он стоит во главе заговора, готового разразиться с минуты на минуту.

– И заговор с участием Талейрана, Фушэ – всех приверженцев нетерпимости, фанатизма, которые желают вернуть нам вместе с королем времена феодализма. О, негодяй! А я-то думал, что, приняв участие в заговоре Мале, буду способствовать священному делу народной свободы и подготовлю грядущую федерацию Соединенных Штатов Европы!

– Быть может, генерал Мале не подозревает, что является орудием в руках роялистов?

– Должен был заподозрить! Кто окружает его? Лафон – аббат; Бутре – недоучка-семинарист; его друзья – Полиньяки. А кого он наметил главой будущего правительства? Алексиса де Ноай и Монморанси, двух герцогов, двух неисправимых, фанатичных приверженцев старого строя. Это письмо, выпавшее из кармана кого-нибудь из гостей, рассеяло все мои иллюзии. Я спал, но теперь сразу проснулся! Я предоставляю вам, полковник, продолжать действовать совместно с Мале, я же лично отказываюсь от всякого участия.

– Но я и не собирался принимать участие в заговоре! Я заявил это генералу не далее как сегодня!

– Ах, так? Значит, сегодня вечером… сегодня ночью. Словом, вы ничего не знаете?

– Ровно ничего! Генерал не посвятил меня в положение вещей. Единственно, что он мне сказал, – это о своем намерении сегодня ночью бежать из лечебницы, где его держат под арестом.

– А он не говорил вам, что собирается делать, когда очутится на свободе?

– Нет. Я даже не представляю себе, что вы хотите сказать этим. А вы, кажется, посвящены во все детали плана генерала Мале?

– Да, я посвящен. Но для вас, полковник, будет лучше остаться в неведении. Значит, вы не хотите больше служить роялистам и содействовать возрождению во Франции прежней абсолютной монархии?

– Нет! Кроме того, в настоящий момент, когда Наполеону приходится сражаться за Францию под стенами Москвы, я не хотел бы предпринимать что-либо против него!

– Это вполне ваше дело. Но послушайте меня: не мешайтесь в предприятие Мале. А теперь пойдем к Ренэ, которая, должно быть, уже заждалась нас. Выкинем Мале из головы – пусть он составляет свой заговор вместе со своим попом, пусть на свою голову призывает Бурбонов! Пойдемте, полковник! Ни вы, ни я не должны стать игрушкой в руках таких негодяев, которые сделали из Мале паяца, не сознающего, что его дергают за веревочку подлецы роялисты!

И возмущенный, рассерженный, стараясь подавить раздражение, Марсель потащил Анрио в кафе.

Когда они вошли туда, то заметили какое-то волнение. Слышались крики, шум, ссоры. Посетители, частью повскакав со своих мест, заслоняли маленькую сцену, с которой доносились крики и проклятия.

Марсель сказал несколько слов Ренэ, и она сейчас же встала.

– Простите нас, – сказал Марсель, протягивая руку Анрио, – нам нужно уходить. То, что я только что узнал, заставляет меня немедленно сообщить генералу Мале, что он ни в коем случае не может рассчитывать на меня.