Эдмон Лепеллетье - Римский король

Его собственная ненависть к Наполеону нисколько не уменьшилась; он по-прежнему ненавидел всесильного монарха, не задумавшегося похитить его счастье, отняв у него Алису; но, как он сказал Мале, он был прежде всего солдатом и французом и не хотел ничего предпринимать против императора, пока о его армии не было известий и сам он оставался в далекой России, как борец за Францию, воплощая в себе ее славу и, может быть, спасение всей армии. Пока Наполеон сражался, его личность была священна в глазах Анрио. Он подавил свою ненависть и отложил мщение. Когда же во главе победоносных войск Наполеон с торжеством вступит в свою празднично разубранную столицу – тогда Анрио решит, что ему делать; но до тех пор особа императора для него неприкосновенна: разве его жизнь не была тесно связана с самим существованием Франции?

Под влиянием этих угрызений совести Анрио пришла мысль поспешить в крепость и предложить изменить пароль из-за того, что по неосторожности он стал известен посторонним лицам. Но таким заявлением он обратит на себя внимание, его станут подозревать, учредят за ним продолжительный надзор, в этом случае ему нельзя будет по возвращении Наполеона исполнить свое намерение и отомстить любовнику Алисы. Кроме того, первым последствием его заявления будет арест генерала Мале при выезде из Парижа; сравнительно легкое заключение будет заменено самым строгим; может быть, его отправят на Сейшельские острова. Анрио не мог выдать доверившегося ему узника. Ему оставалось только молчать и терпеливо ждать окончания этой ночи, благоприятной для бегства Мале. Если генералу по той или другой причине не удастся сегодня бежать, Анрио не даст ему больше никаких сведений. Впрочем, Мале мог и не выбрать нынешнюю ночь для своего побега, и Анрио совершенно напрасно тревожился. Приходилось предоставить все судьбе.

Но его совесть не была спокойна; он не мог отделаться от предчувствия громадной ответственности и косвенного бессознательного участия в каком-то деле, еще неизвестном, но очень серьезном, может быть – Даже ужасном.

Раздумывая и проверяя себя таким образом, молодой полковник дошел до Пале-Рояля; решив развлечься и прогнать обуревавшие его тревожные мысли, он вошел в знаменитые деревянные галереи.

В то время Пале-Рояль представлял собой город в городе. Здесь можно было найти все, чего только могла пожелать фантазия: каприз, роскошь, разврат, корыстолюбие. Теперь это кладбище с пустыми и гулкими аркадами, напоминающими Венецию и, подобно Венеции, представляющими призрак прошедшего; тогда здесь кипела шумная, страстная, лихорадочная жизнь; слышались звон золота, хлопанье пробок шампанского, звук поцелуев, песни, ругательства. Все это составляло странную и могучую симфонию, прерываемую иногда пистолетным выстрелом, которым какой-нибудь неудачный игрок кончал свою жизнь под одним из роскошных каштанов.

Прежний Пале-Кардинал, где регент вместе со своими приспешниками устраивал оргии, где Камилл Дэмулен, сорвав с дерева кокарду цвета надежды, увлекал народ к Бастилии, – Пале-Рояль сделался местом встречи иностранцев, праздношатающихся, военных, охотников до всяких новостей, спекулянтов всякого рода и публичных женщин. Весь легкомысленный и расточительный Париж, все прожигатели жизни сходились в этом привлекательном саду. В целом тогдашний Пале-Рояль был гораздо обширнее теперешнего. Деревянные галереи, замененные стеклянной вымощенной плитами галереей, известной под именем Орлеанской, походили на теперешние бульвары в первую неделю нового года. Ларьки и деревянные бараки представляли собой вечную ярмарку. Разрытые песчаные дорожки в дождливые дни превращались в болото, и толпа с ожесточением топталась в этой грязи.

Хозяевами этих примитивных лавок являлись книгопродавцы, торговцы модными товарами и парикмахеры. Галереи носили название «Татарский лагерь».

Различные любители новостей, зеваки, охотно ведущие политические разговоры на открытом воздухе, и мелкие биржевики всегда находили себе приют под гостеприимными каштанами Пале-Рояля. Попадались жалкие и смешные группы, встречающиеся теперь под деревьями у биржи, против улицы Банка. Сад был приблизительно такой же, как и теперь; посреди центрального бассейна возвышался деревянный цирк, впоследствии уничтоженный пожаром.

Главную приманку Пале-Рояля составляли игра и женщины, привлекавшие шулеров, опустившихся людей и кавалеров де Грие, ищущих своих Манон.