Бернард постучал в мою дверь утром, когда я готовилась идти в студию.
— Не ходите сегодня, — попросил он. — Там нет ничего такого, что не может подождать. Мы поедем в Центральный парк или в Пойнт-Плезент. Куда вам захочется.
— Нет. Вам надо идти на работу.
— Вы для меня важнее. Любовь важнее работы, Клара. Будьте же разумной. Дайте мне помочь вам.
— Я обязана идти. — Я зашнуровала свои башмаки.
— Вы были замужем за студиями Тиффани по меньшей мере дюжину лет. Вы доказали и вашу преданность, и ваш талант. Вам нет необходимости продолжать доказывать это до самой могилы. И кому? Никого это не волнует, Клара, так, как вас. Может, возьмете день, чтобы провести его со мной? Вы только что пережили два таких удара. Воспользуйтесь временем, чтобы прийти в себя.
— Мне надо известить там кое-кого, друга Джорджа.
— Разве вы не можете послать весточку?
— Нет. Я должна сообщить ему об этом сама. И я должна повидать мистера Тиффани.
По его глазам было видно, что я причинила ему боль. Бернард держал меня за руки, но не так крепко, чтобы я не могла высвободиться.
— Просто помните: я знаю и люблю вас больше, чем кто-либо еще, — промолвил он.
Я кивнула, уверила, что он любит меня так, как я всегда страстно желала, но этим утром мне необходимо пойти туда, пока моя решимость еще не остыла. Я быстро вышла и свернула с Ирвинг-плейс на Четвертую авеню, чтобы сесть в подземку. Она доставит меня туда быстрее, чем я успею передумать.
Войдя в студии Тиффани, я сказала себе: «Держитесь крепко, дорогие женщины!» Сначала я зашла в кабинет Генри и затворила за собой дверь.
— Я уже знаю. Хэнк известил меня вчера вечером. — Мы замерли в объятиях друг друга. — Хэнк, Дадли и я могли быть его любовниками, но вы были его лучшим другом.
— Мы прочли несколько строк из Уитмена в самые последние минуты.
— Хэнк рассказал мне.
Я вытерла слезы.
— Берегите себя, Клара. Вам нет необходимости оставаться в студии.
Я не без любопытства уставилась на него.
— Я имел в виду — сегодня. Но можете понять это, как вам угодно. — Он добавил с исключительной деликатностью: — И впредь, и далее.
— Благодарю вас за все, что вы сделали для него и для меня.
Я прошла через коридор в женскую уборную, высморкалась, привела в порядок прическу, расправила плечи и посмотрела на себя в зеркало. То, что я увидела, было лицом женщины, преодолевшей все мыслимые трудности, — той, которая сама будет преподносить собственные сюрпризы, планировать собственные приключения.
В следующие несколько минут я буду вынуждена отринуть его от себя, его, любимого, который, подобно Эдвину, подобно Фрэнсису, приблизился, но не сумел подняться на должную высоту. Слишком много разочарований нагромоздилось одно на другое.
Я подкрепила свою решимость глубоким вдохом, затем вошла в кабинет мистера Тиффани.
— Я рада, что нашла вас здесь до того, как вы отправитесь на свои обходы. Боялась, что опоздаю. — Я села сбоку от его стола. В эмалевой чаше плавали три гардении. Возможно, чашу изготовила Элис. — По-другому этого никак не скажешь. Я вынуждена уйти. — Мой голос не дрогнул.
Его лицо исказилось. Он принялся крутить перстень с опалом на своем розовом пальце взад-вперед порывисто и нервно.
— Могу я спросить, почему?
— У меня здесь больше нет возможности для роста.
— Я боялся этого на совещании. — Он долго пробыл в согбенной позе над своими гардениями, затем внезапно выпрямился. — Я могу перевести вас на эмали.
— Нет. Дело не в этом.
Он наклонился в мою сторону.
— В вашей жизни появился мужчина? — Его брови выгнулись с добродушным любопытством.
— Вчера я потеряла дорогого друга. Он когда-то присутствовал на вашем рождественском балу, и вы повели нас в свою студию. Он — брат человека, ради которого я много лет назад покинула компанию. Наша дружба не была романом, но она показала мне, как жизненно важна любовь для полнокровно прожитой жизни. Одного искусства недостаточно.
Мистер Тиффани уставился на чашу с гардениями, прижимая кулак ко рту.
— Я сам пришел к пониманию этого, — пробормотал он.
— Есть другой человек, проявляющий ко мне дружеское расположение, которого мне всегда хотелось.
— А что, если я нарушу мое правило в вашем случае? Это будет нашей маленькой тайной.
— Если я выйду за него замуж? Нет. С секретами покончено. Однако спасибо.
— Тогда открытое нарушение политики при смягчающих обстоятельствах? Никто больше не способен возглавить отдел.
Читать дальше