Владилен Травинский: Звезда мореплавателя [Магеллан]

Впервые это название появляется в 1515 году на глобусе Иогана Шёнера и относится к Южной Америке, в то время как открытые Колумбом земли назывались Антилией. В 1538 и 1541 годах картограф Герхард Меркатор перенес название Америка на всю часть света. В эпоху Магеллана это название еще не получило широкого распространения, и Антонио Пигафетта называет Южную Америку страной Верзин (так итальянец Пигафетта передает звучание португальского слова Бразил, то есть страна Бразил, или Бразилия, открытая в 1500 году португальцем Педру Альваришем Кабралом). В тексте автор для простоты восприятия называет ее Америкой. в стране, что лежит далеко на западе, и дрожание кинжала, который я держал в зубах, готовясь к абордажному прыжку, стоит представить вновь искрящиеся ледники, ползущие на нас в коричневом Патагонском проливе [4] Патагонским проливом называл Антонио Пигафетта знаменитый 550-километровый извилистый проход из Атлантического океана в Тихий, носящий ныне имя великого мореплавателя. Магеллан назвал его проливом Всех Святых (Todos los Santos) — в честь католического праздника, в который произошло само открытие. Впервые название «Магелланов пролив» появляется в 1525 году в инструкции, данной испанским правительством итальянскому путешественнику на испанской службе Себастьяно Кабото во время его плавания к устью Ла-Платы. , или свайные дворцы Себу [5] Себу — один из группы Филиппинских островов, открытых Магелланом и названных им островами Св. Лазаря, так как они были обнаружены в день этого святого (согласно католической традиции всем вновь открываемым землям давались имена святых, в день которых происходило открытие). , проступающие сквозь теплый туман, — я опять чувствую волнение крови. И если бы сейчас открылась дверь и с порога командор Магеллан посмотрел на меня своим нелегким взглядом и сказал: «Антонио, друг мой, надо опять идти покорять планету», — я, не колеблясь, но радуясь, снял бы с гвоздя свой давно не чищенный шлем и занял у бомбарды [6] Бомбарда — старинное средневековое (XIV–XVI вв.) артиллерийское орудие, одно из первых в Европе; стреляло каменными и свинцовыми ядрами (дальность стрельбы 400–700 метров). Корпус бомбарды сваривался из длинных железных или бронзовых полос и скреплялся металлическими обручами; калибр доходил до 1000 миллиметров, вес их достигал иногда 16 тонн. указанное мне место. И я уверен, что руки бы у меня не дрожали.

Итак, я, Антонио Викорати, патриций итальянского города Виченцы, рыцарь ордена Родосского [7] Орден Родосский (первоначально орден иоаннитов, или госпитальеров) — духовно-рыцарский католический орден, основанный во время первых крестовых походов в Палестине. В начале XIV века резиденцией ордена был о. Родос (отсюда одно из его названий), а с середины XVI века (по 1798 год) — о. Мальта, соответственно орден стал называться Мальтийским. , намерен рассказать, как надо и можно жить.

…Родился я в маленьком торговом городе, где отец мой занимал влиятельное положение, унаследованное поначалу и мной. Потом дела нашей семьи покачнулись; не могу не признаться, что по моей вине. У меня не было торговой хватки отца, моя тяга к обстоятельности, верности слову лишали меня той гибкости, изворотливости, что нужны любому торговцу. Пришлось поступить на службу.

Постепенно меня стали ценить, а жалованье мое повышалось. Я получил хорошее воспитание, открывавшее мне доступ в дома знатных покупателей, интересовался наукой о мореплавании и обеих Индиях [8] Собственно, в переносном смысле — открытием земель, так как эпоха великих географических открытий началась с поисков морских путей в Индию, приведших к открытию Вест-Индии (Америки). .

Моим покровителям и в голову не приходило, что я увлекаюсь Индиями не ради работы, а как раз потому, что моя работа и моя жизнь мне не нравились.

Отец мой умер, когда я был мал, а мать была женщиной умной, но, увы, больной. Может быть, именно оттого, что ей приходилось долгое время проводить в постели, она приохотилась к чтению столь редких тогда книг о путешествиях. Она подолгу рассматривала рисунки, где высились бурые скалы Марокко, зеленые вулканы, встающие из пепельного океана, стояли темнокожие люди на песчаном берегу с синими птицами на плечах. Эту тоску о неведомом, высокую и благородную страсть любопытства матушка передала мне.

А время лихорадило души любопытных, потому что внезапно мир распахнулся, раздвинулся, словно волшебник снял с него шапку-невидимку.

Читать дальше