Гарриет Бичер-Стоу - Хижина дяди Тома

Маленький Гарри, красивый, умный мальчик, ходил в школу; ученье давалось ему легко.

Почтенный священник, приютивший в свое время Джорджа и Элизу, проникся таким сочувствием к Касси и мадам де-Ту, что вняв просьбам последней, обещавшей к тому же взять на себя все дорожные расходы, отправился вместе с ними в Монреаль.

А теперь, читатель, представьте себе небольшую чистенькую квартирку на окраине этого города. Приближается вечер. В очаге весело потрескивает огонь. На столе с белоснежной скатертью все уже готово к ужину. В дальнем углу комнаты стоит еще один стол, покрытый зеленым сукном, на нем – письменные принадлежности, бумаги; тут же на стене прибита полочка с книгами.

Этот уголок служит Джорджу кабинетом. Тяга к знанию, побудившая молодого мулата еще в прежние, тяжелые годы жизни тайком от хозяина выучиться грамоте, и теперь заставляет его отдавать весь досуг ученью.

Он сидит за письменным столом и делает выписки из какой-то толстой книги.

– Джордж! – говорит ему Элиза. – Тебя весь день не было дома. Кончай свои занятия, и давай поговорим.

И маленькая Элиза приходит ей на помощь. Она подбегает к отцу, отнимает у него книгу и карабкается к нему на колени, не спрашивая, доволен ли он такой заменой.

– Ах ты проказница! – говорит Джордж, покоряясь столь властному требованию.

– Вот и хорошо! – говорит его жена, нарезая хлеб.

Наша Элиза немножко постарела, стала полнее, солиднее, но каким спокойствием, каким счастьем дышит ее лицо!

– Ну что, дружок, решил задачу? – спрашивает Джордж, гладя сына по голове.

Гарри давно расстался со своими длинными кудрями, но глаза и ресницы у него прежние, и лоб все такой же чистый и высокий. Он заливается румянцем и отвечает торжествующим голосом:

– Решил, папа! Сам решил, мне никто не помогал!

– Молодец! – говорит Джордж. – Полагайся только на самого себя, сынок, и пользуйся тем, что можешь учиться. У твоего отца такого счастья не было.

В эту минуту раздается стук в дверь. Элиза идет открыть ее. Слышен радостный возглас: «Как! Это вы?» Джордж бежит в переднюю и радостно приветствует доброго священника из Амхерстберга. Следом за ним входят две женщины, и Элиза приглашает их садиться.

Сказать по чести, добрейший священник заранее обдумал программу этого свидания и всю дорогу убеждал обеих женщин не нарушать ее стройного порядка.

Сначала все шло как по писаному. Священник усадил своих спутниц, вынул из кармана платок, вытер лицо и только хотел начать давно заготовленную речь, как вдруг – о ужас! – мадам де-Ту, расстроив все его планы, кинулась Джорджу на шею со словами:

– Джордж! Ты не узнаешь меня? Я твоя сестра Эмили!

Касси все еще держала себя в руках, и она справилась бы со своею ролью до конца, если б перед ней вдруг не появилась маленькая Элиза – точная копия той Элизы, которая осталась у нее в памяти. Малютка во все глаза уставилась на незнакомую женщину, и Касси не выдержала, схватила внучку на руки, прижала к груди и воскликнула, не сомневаясь в правоте своих слов:

– Радость моя! Я твоя мама!

Что и говорить, трудно в таких случаях придерживаться заранее установленного порядка! Однако в конце концов священник кое-как успокоил всех и произнес свою запоздалую речь, которая так ему удалась, что его слушатели обливались слезами, а это, согласитесь, могло польстить самолюбию любого оратора и древних времен и наших дней.

И вот хозяева и гости садятся за стол и заводят беседу. Все настроены радостно, если не считать маленькой Элизы, которая полна недоумения: незнакомая тетя держит ее на коленях, то и дело прижимает к груди и вдобавок отказывается от пирога, уверяя, будто у нее есть что-то такое, что лучше всяких лакомств.

Проходит день, другой, и читатель, пожалуй, не сразу узнает Касси – такая перемена произошла в ней за этот короткий срок. Ее взгляд, прежде полный безграничного отчаяния, смягчился, затеплился лаской. Она обрела семью, и дорогу к ее сердцу, истомившемуся без любви, прежде всего нашли дети. Маленькая Элиза была ей ближе родной дочери, ибо Касси видела в этом ребенке двойника той девочки, которую она потеряла много лег назад. И малютка послужила связующим звеном между матерью и дочерью, которые с ее помощью узнали и полюбили друг друга.

На следующий день после встречи с братом мадам де-Ту более подробно посвятила его в свои дела. Покойный муж оставил ей немалое состояние, которое она великодушно предложила разделить с семьей Джорджа. На ее вопрос, как лучше всего распорядиться этими деньгами, Джордж ответил: