Merlin - Olivier

Доставленные к полудню следующего дня питейные емкости среди контингента кашеваров получили рабочее название «рюминские стаканы» — для отличия от стаканов традиционных, полуфунтовых граненых, широко используемых барским сословием. Однако из-за очевидного неудобство столь длинного определения оно как-то само собой сократилось до «рюмки», каковое название и распостранилось по всей Империи.

В традициях русского дворянства было не особо надоедать соседям визитами. То есть среди соседей заехать в гости просто так, перекинуться парой слов или посмотреть борзых щенков визитом как таковым естественно не считалось. Однако приехать к тому же соседу при параде, да к обеду, без приглашения считалось не то чтобы неприличным, а просто делом невозможным в принципе.

Посему поручик в отставке Бабынин Анатолий Николаевич был твердо уверен, что приглашенные гости приедут именно в назначенный день — а именно, до полудня 26 сентября. Некоторую толику этой уверенности он смог передать и изрядно нервничающему повару из интернированных лиц. Последний, получив твердые заверения, что кроме собственно Петра Анатольевича и невесты его Анастасии Никитичны, а так же родителя невесты Никиты Петровича и маменьки ее Елизаветы Григорьевны, никто до срока не появится, выделив группу ответственных товарищей для подготовки дежурных блюд означенным персонам, утром 24 сентября отбыл в направлении сахарного завода для приемки сахароизделий к предстоящему застолью.

Упомянутые же г-ном Бабыниным-старшим господа прибыли в поместье часам к одиннадцати. Однако, поскольку слух о нетрадиционных кулинарных способностях повара-француза успел широко распространиться в дворянских массах, некоторое число лиц дворянского сословия, после настойчивых и прозрачных намеков, были приглашены на празнество Петром Анатольевичем и присоединились к первоприбывшим. В числе присоединившихся оказались в основном сослуживцы жениха — уже имевшие возможность отведать творений француза князья Логидзе и Панкратиашвилли, примкнувший к ним барон фон Ваффен, сотник Шаповаленко, а так же не имевшие такой возможности, но крайне заинтересованные полковник Вяземский с супругой и капитан Гоголев с супругой и малолетней дочерью. Присутствие дочери объяснялось тем, что анемичное дитя двенадцати лет от роду потребляло продуктов гораздо менее требуемого в ее возрасте, а Петр Анатольевич уверенно высказался как-то (спьяну, конечно), что творения галльского кулинара дите будет уписывать за обе щеки и еще добавки попросит. А протрезвев, постеснялся взять свое приглашение обратно.

Полковник же Вяземский, как полковникам и пристало, подготовился к визиту основательно. Прекрасно понимая, что изрядное число гостей вряд ли сможет комфортно разместиться в типовом помещичьем доме, во избежание конфуза он прихватил с собой саперную полуроту, везущую в обозе пиленого лесу в количестве, достаточном для возведения нескольких временных жилищ, под командованием прапорщика Валоняйнена.

Таким образом, дежурная бригада поваров столкнулась с необходимостью прокормить не полдюжины высокородных гостей, а полторы дюжины господского состава и полсотни состава рядового. И если в отношении рядового состава еще могли быть допущены некоторые технологические недоработки, то в отношении офицерско-дворянского кормимого народу было необходимо достичь невиданных ранее высот. Естественно, для извещения главного кулинара был немедленно послан гонец, но не ударять в грязь лицом подручные иноземца должны были начинать без него.

Сразу по прибытии полковник, без лишних церемоний осведомившись у хозяина на предмет места размещения временных гостеприимных сооружений (и немало его тем порадовав), отдал необходимые распоряжения саперной полуроте. Староста, поглядев на сноровисто работающих сотдат, понял, что кормить их нужно будет просто, но обильно, и распорядился наварить солдатикам щей да каши. А затем, осторожно выведав у полковника, что полурота от чарки освобождена до возвращения в расположения, дополнительно приказал вместо вина подать попить ну хоть что-нибудь, а не простой воды.

Надобно сказать, что во времена те патриархальные застолье сопровождалось двумя основными видами пития. А именно — вином (виноградным или хлебным) в случае застолья праздничного (а у помещиков как-то само собой каждый обед или ужин превращался в праздник), или же обыкновенною водою. В народе виноградное вино заменяли медовухой или же вином ячменным, а по осени — и свежим яблочным сидром. Но, в любом случае, альтернативой любому веселящему напитку была простая вода.