Олег Михайлов - Александр III - Забытый император

Здесь, в Гатчине, он мог целиком отдаться работе. Предстояло помимо прочего расчистить либеральные авгиевы конюшни. Впрочем, сами министры, окружавшие его отца, хорошо понимали, что им надо покинуть государственную сцену.

После резкого объяснения с великим князем Владимиром просьбу об увольнении написал министр финансов Абаза. Он прямо сослался на свое несогласие с содержанием манифеста, давая понять между строк, что создателем этого документа является le laqais [143]Победоносцев. Император раздраженно начертал резолюцию: «Сожалею, что вы не нашли более приличного повода». Затем последовала отставка графа Лорис-Меликова, Милютина, Валуева, министра двора и уделов графа Адлерберга, петербургского градоначальника Баранова, обер-гофмейстера Грота. Великий князь Константин Николаевич был уволен от начальства над морским ведомством и от председательства в Государственном совете.

Новые люди пришли на капитанской мостик российского корабля.

На пост министра финансов был приглашен ректор университета Святого Владимира в Киеве, профессор политической экономии и статистики Николай Христианович Бунге. Старый товарищ императора по Русско-турецкой войне генерал Ванновский стал военным министром. Адмирал Шестаков, высланный Александром II за беспощадную критику русского военного флота, был назначен морским министром. Пожалуй, единственным решением государя, которое вызвало недоумение в обществе, было предложение Николаю Карловичу Гирсу занять должность министра иностранных дел.

Гире происходил из старинного дворянского рода, имевшего шведские корни. Он был достаточно бесцветным чиновником, посланником в Тегеране, Берне и Стокгольме. К тому же – и об этом было хорошо известно – Гирс явно сочувствовал Германии и Австро-Венгрии. Однако, слушая пересуды при дворе, Александр III только усмехался.

– Сам себе я министр иностранных дел! – отвечал он наиболее близким лицам.

И действительно, именно Гирс как нельзя более подходил для этой роли новому императору. Человек осторожный, со средними способностями, без широких взглядов, он обладал, однако, громадным дипломатическим опытом, неоднократно управляя ранее, в отсутствие канцлера Горчакова, Министерством иностранных дел.

– Я министр, а это мой секретарь по иностранным делам, – добродушно комментировал свое решение Александр III.

Он превосходно понимал, что Гирс станет его тенью, послушным исполнителем всех приказаний, хотя бы они и шли наперекор симпатиям нового министра. Время доказало правоту Александра III. Поэтому он не только доверял Гирсу, но и полюбил его. И, случалось, соглашался со своим министром иностранных дел, когда тот указывал ему на просчеты и ошибки. Император любил выражаться откровенно, резко и грубовато, а Гирс, послушно следуя избранному монархом пути, смягчал мужиковатые выражения русского царя изысканным слогом дипломатических нот.

В итоге ни один международный авторитет, «властитель дум и сердец», ни один «кумир европейских столиц» не смог смутить Гирса в его точном исполнении приказов государя. Таким образом, впервые после вековых ошибок и заблуждений о якобы бескорыстном отношении какой-либо из европейских держав к России она обрела наконец свою ярко выраженную национальную политику на мировой арене.

Правда, возникали и неожиданные осложнения. Такие, как совершенно возмутившая Александра III политическая речь генерала Скобелева, и без того бывшего бельмом на глазу императора.

Герой Русско-турецкой войны, Скобелев после победоносной Ахал-Текинской экспедиции 1880–1881 годов еще более вырос в народном мнении. Молодой император был в восторге от того, что этой акцией утерли нос англичанам в их коварной политике у южных пределов России. Однако самого Скобелева он не терпел. И дело было не только в популярности Белого генерала, достигшей, можно сказать, всенародного обожания. Слишком много позволял себе этот честолюбец, и, как был убежден Александр III, во вред России.

Неприязнь проявлялась даже в мелочах. Когда 12 января 1881 года русские войска взяли Геок-Тепе и этот решительный удар заставил текинцев покориться под руку Белого царя, Скобелев, еще волею Александра II, был произведен в полные генералы и награжден орденом Св. Георгия 2-й степени. По принятому обычаю он послал донесение об этой славной победе с сыном покойного генерал-губернатора Туркестана К. П. Кауфмана. С давней поры существовало обыкновение, что таких посланцев государь назначает в свою свиту.