Булат Жандарбеков - Томирис

Вожди понимающе переглянулись. Но их тоже смутило неожиданное появление Рустама. Быстрее всех нашелся Хусрау.

— А много у него воинов?

— Нет, сотни две-три.

— Прекрасно. Это же благо, вожди! Дар богов. Присутствие Рустама только усилит недовольство массагетов. Будем прямо обвинять его, отступника и перебежчика, а заодно и царицу.

Бахтияр уже оправился и успел хладнокровно обдумать созревшую у него мысль.

— Если я не уведу "бешеных ", они под предводительством Рустама в прах разнесут вас,— высокомерно обратился он к заговорщикам,— и ваше дело не будет стоить и копыта мертвого осла. Так вот, я ставлю два условия. Первое: уничтожить Рустама! За это вам будет глубоко благодарен Зогак, и вы сможете в дальнейшем рассчитывать на его поддержку. Второе мое условие послужит для вашего же блага. Ведь если вы все скопом полезете на трон Томирис, то начнете перегрызать друг другу глотки, а потом и другие вожди захотят примерить царский венец. И может получиться так, что начнете-то вы, а на троне усядется Беварасп или Скилур. Чтобы этого не произошло, я предлагаю провозгласить царем Спаргаписа Второго!

Вожди опять переглянулись: пятнадцатилетний Спаргапис! Ублюдок, .сын этого наглеца!

Но надо отдать должное Бахтияру, он многому научился за эти годы. Разворошив темные мысли каждого, он вывернул их души наизнанку. Горькая правда таилась в словах Бахтияра. Давно уже каждый из присутствующих точил свой нож на другого.

Хитроумный Хусрау молниеносно взвесил: "Молодой нахал — надеется править через своего сына. Хи-хи-хи! Разве вожди и старейшины позволят ему командовать собой? Никогда! Он не в счет. А если мы начнем драться за трон — я проиграю. Шапур сильнее меня, Кабус богаче, а может быть, и в самом деле мы стараемся и рискуем головами для Беварас-па или Скилура. Убьем Рустама, свергнем Томирис, а потом уберем и Бахтияра — все спасибо нам скажут! Пусть будет Спаргапис! Я приберу щенка к рукам и его руками уничтожу моих дорогих "друзей"... и я останусь один!"

Хусрау даже зажмурился от удовольствия и вслух произнес:

— Наш молодой друг прав. Спаргапис — храбрый юноша. Да и менять династию опасно, поднимутся вожди всех племен — перебьем друг друга. Ну, а то, что царь слишком юн — не помеха. Не оскудела земля массагетов мудрыми мужами, они помогут править...

Каждый из присутствующих отводил себе главное место при послушном мальчишке-царе, и потому после некоторого размышления и Шапур, и Кабус дали согласие на Спарга писа.

— Ночью я уведу "бешеных",— сказал довольный Бахтияр,— утром начинайте! Смотрите, обложите логово царицы так, чтобы мышь не проскользнула, иначе, если она пошлет гонца за мной, мне не удержать "бешеных".

— Пусть священный акинак и бог огня принесут нам удачу! — торжественно провозгласил Кабус.

Шапур достал кусок тщательно обработанной кожи, и все четверо, накалив в огне тамги, выжгли на коже свой знак, скрепив договор круговой порукой.

Томирис не находила себе места. Какое-то предчувствие томило ее. Хлопнув в ладоши, она вызвала к себе начальника охраны. Им оказался Фархад, сподвижник ее отца. Томирис всегда чувствовала перед старым воином вину, но Фархад не выказывал обиды и был добросовестен и предан, как прежде.

— Где Бахтияр?— отрывисто спросила царица.

- Он сел на лошадь Сэма и помчался на полдень,— почтительно склонившись, ответил Фархад.

"Как,— удивилась Томирис.— Там же лагерь Хусрау!"— но, ничего не сказав Фархаду, зашагала по шатру. Фархад продолжал стоять, почтительно склонившись.

— Ночью "бешеные" уйдут. Передай высокородному Рустаму, что мою охрану я поручаю его тиграхаудам.

— Их же всего две сотни, моя царица!

— Достаточно! А теперь пошли ко мне Содиа.

Отвесив глубокий поклон, Фархад вышел. А вскоре вбежала запыхавшаяся Содиа, подруга и сводная сестра царицы.

— Содиа, вожди в ожидании приема посла пьянствуют у Бевараспа. Скачи к нему и...

Обняв Содиа, царица притянула ее к себе и что-то быстро зашептала ей в ухо. Содиа слушала с озабоченным видом, изредка кивая головой в знак согласия.

Ночью "бешеные" шумно покинули стан царицы. Томирис лежала без сна и внимательно слушала суматоху, поднятую ее дружиной.

Когда на рассвете в шатер вошла группа людей, царица встретила их уже одетой.

Едва солнце залило своим светом бескрайнюю степь, стан Томирис был плотно обложен отрядами мятежных вождей.

Перед шатрами царицы стоял строй закованных в железо, в шлемах с опущенными забралами всадников. Впереди строя на могучем коне сидел гигант. На нем также был шлем с опу щенньгм забралом.