Булат Жандарбеков - Подвиг Ширака

Один — Лесина, сын Упадармы, эламит; он обманывал, говоря так: "Я — царь Элама". Он возмутил Элам.

Один — Нидинту-Бэл, вавилонянин; он обманывал, говоря так: "Я — Навуходоносор, сын Набонида". Он сделал мятежным Вавилон.

Один — Мартия, перс; он обманывал, говоря так: "Я — Иманиш, царь Элама". Он взбунтовал Элам.

Один — Фравартиш, мидянин; он обманывал, говоря так: "Я — Хшатрита, из рода Киаксара". Он поднял всю Мидию.

Один — Фрада, маргианец; он обманывал, говоря так: "Я — царь в Маргиане". Он восстал в Маргиане.

Один — Чиссатахма, сагартиец; он обманывал, говоря так: "Я царь Сагартии, из рода Киаксара". Он возмутил Сагартию.

Один — Вахъяздата, перс; он обманывал, говоря так: "Я — Бардия, сын Кира". Он восстал в Персии и взбунтовал Арахозию.

Один — Араха, армянин; он обманывал, говоря так: "Я — Навуходоносор, сын Набонида". Он возмутил Вавилон.

Этих 9 лжецарей я захватил в битвах, и, как мне было угодно, так я с ними и поступил.

Первые раскаты грома

С удивительной легкостью Дарий, которому не было еще и тридцати лет, достиг верховной власти. Притом при живом отце, обойдя его! Самое интересное, что Гистасп, будучи сатрапом Маргианы, стал наместником своего собственного сына и его подданным! Поразительно везуч Дарий! Но лиха беда — начало. Уже торжественное празднество, ознаменовавшее восхождение на сияющий престол персидских царей, новой ветви старой династии Ахеменидов, омрачилось неприятными вестями из Элама, которые со злорадством, в самый разгар веселья, нашептал в "золотое ухо" царя его самый большой завистник и недруг Интаферн. Опьяненному счастьем Дарию эти вести не показались столь уж важными, чтобы из-за них прерывать торжества, и он просто от них отмахнулся, предложив их обсудить после праздника. Никто — ни Дарий, ни его недруг Интаферн не могли даже предположить, что эти беспорядки в Эламе лишь первые язычки пламени, которые, вспыхнув в самых разных уголках великой империи, сольются в бушующий пожар.

Свою торжественную коронацию Дарий, сын Гистаспа, Ахеменид, завершил бракосочетанием с дочерью отца персов — Атоссой. Цареубийца Дарий и братоубийца Атосса скрепят свой союз, и, вероятно, злодеяние иногда крепче скрепляет союз двух преступников общим совместным преступлением, чем самая пылкая любовь, так как Дарий и Атосса так рука об руку пройдут всю свою жизнь, и всех, особенно иноземцев, будет поражать то огромное влияние, которое имела Атосса на Дария.

Только Атоссе была оказана особая честь, а гаремы Камбиза и Бардии были присвоены Дарием без всякой помпы, самым будничным образом. Атоссе же были присвоены титулы: царицы цариц и великой госпожи. Она становилась полновластной хозяйкой в обширном гареме Дария, и самое пикантное было то, что под ее начало попадала и дочь Бардии — ее падчерица. Таким образом, соучастница убийства ее отца стала ее госпожой, а прямой убийца — мужем, обнимавшим ее руками, с которых совсем недавно стекала кровь жертвы — Бардии!

Если коронация омрачилась неприятными известиями из Элама, то свадьба вообще окончилась скверно.

Наутро после свадьбы, коротая время в ожидании выхода своего господина для конной прогулки, Ойбар зубоскалил со стражниками у дворцовых ворот и смешил их так, что они уже, не в силах смеяться, тихо стонали и хрюкали от изнеможения. В полночь Дарий вошел к Атоссе, и Ойбар изощрял свою фантазию, описывая ситуацию в покоях великой госпожи, где господину приходится доказывать жене свое превосходство перед Камбизом и что несравненно труднее — перед богатырем Бардией! И Ойбар демонстрировал, как трудится его господин. Стражники просто умирали со смеху. Все это происходило по подлому обычаю слуг, любящих втихомолку посудачить о своих господах. К тому же возгордившийся Ойбар стремился показать, как много ему позволяется. Появление одноглазого Интаферна эти развеселившиеся холопы восприняли как новую забаву. А Интаферн после убийства Бардии, когда он лишился одного глаза, вообще пребывал в самом мрачном расположении духа, а тут еще сказочное везение этому красавчику Дарию... ууу-уу-у! Его снедала нестерпимая зависть. И вдруг! Стража скрестила копья прямо перед самым его носом!

— Рррыыы! — зарычал знатный перс. — Вы что, ослепли, олухи?

— Мы не ослепли и видим в два глаза... Это ты, господин, с похмелья забыл, что вчера была свадьба и мой господин, царь царей и господин четырех стран света, находится в покоях прекрасной госпожи Атоссы и предпочитает заниматься более приятными делами, чем лицезреть чье-то мрачное одноглазое лицо, — фамильярно посоветовал знатному персу чрезмерно обнаглевший царский любимчик, уверенный в своей полной безнаказанности.