Александр Волков: Скитания

И вот Фелипе на краю кратера. В огромном жерле клокотала, поднималась огромными пузырями и опадала лава, озаряя ночь зловещим светом.

Мальчик пошел по гребню. А вдруг крест исчез, сожженный извержением! Нет, он здесь, он еще цел, но Фелипе побоялся протянуть к нему руку. Казалось, крест изваян из раскаленного железа, такой красный свет излучали его перекладины. И вдруг мальчик догадался, что дерево освещено багровыми отблесками кипящей лавы. Фелипе хотел выдернуть крест, но лукаво улыбнулся и отломил перекладину. Он с невольным страхом посмотрел на бушующую огненную поверхность, по которой, как молнии, пробегали ослепительно сверкавшие белые полосы.

«Не дай бог упасть в это пекло», – подумал мальчик.

Фелипе постоял несколько мгновений и направился в обратный путь.

Дорога вниз оказалась намного труднее подъема. Неудержимая сила влекла мальчугана под гору, угрожая превратить его спуск в бешеный бег, где каждая встречная рытвина могла принести гибель.

Фелипе спускался осторожно, изо всех сил откидываясь назад, огибая скалы, перескакивая через расщелины. Но вот поток лавы, с которым уже встречался Фелипе, снова появился на его пути. Огненная река ушла далеко, выпустив заливы, разделившись на рукава.

Мальчик видел начало потока, которое ползло вниз, подталкиваемое его исполинской огненной массой, но дорогу пересек новый лавовый поток. Он впадал в главную реку откуда-то сбоку, и ширина его была не меньше шести шагов. Такое расстояние Фелипе перепрыгнуть не мог.

Смертельная опасность угрожала мальчику, зажатому на полуострове между двух раскаленных лавовых рек, которые вот-вот могли слиться. Опаляемый горячим пеплом, задыхающийся от серных паров, Фелипе осмотрелся в поисках камня, который можно было бы бросить на середину потока, как спасительный островок. Но вокруг виднелись скалы или слишком мелкие обломки, которые не могли послужить опорой при прыжке. Бежали быстротечные минуты, и у Фелипе оставалось все меньше и меньше надежды на спасение.

Мальчиков томила тревога. Сбившись кучкой, они не сводили глаз с поворота тропинки, где должен был появиться Фелипе. Но время проходило, а его все не было.

– Уж не стряслось ли с Фелипе несчастье? – прошептал Паоло Рангони, голубь которого был похоронен на гребне кратера.

– Да хранит его Феличе, святой покровитель Нолы… – подхватил Себастьяно Ленци и набожно перекрестился.

Его примеру последовали другие. И снова потянулись минуты мучительного ожидания. Оно было прервано испуганным возгласом маленького Пьетро Савелли:

– Смотрите-ка, сзади огни!

Все обернулись. Действительно, во тьме ущелья виднелись два ярких огонька. Мальчики плотнее прижались друг к другу. Что это могло быть? Блуждающие огоньки, сопутствующие привидениям, или факелы в руках людей? И неизвестно, что было опаснее: встреча с привидением или с грабителями, которых так много бродило по дорогам Италии.

Огни быстро приближались, то сходясь, то удаляясь друг от друга. Прошло несколько минут, и мальчики различили фигуры трех мужчин.

– Пресвятая дева! – со страхом воскликнул Луис Ромеро. – Это отец.

Луис не ошибся. Перед ребятами появился запыхавшийся и разгневанный капитан городской стражи. Его сопровождали двое подчиненных с факелами.

Барджелло набросился на стайку перепуганных мальчишек, ухватил сына за плечо и рывком поставил перед собой.

– Рассказывай, какую глупость вы тут затеяли? – злобно спросил испанец.

– Мы… мы ждем Фелипе Бруно…

– А где он?

– Пошел к кратеру…

– Безумство! – воскликнул барджелло.

– С нами святой Феличе… – прошептали стражники и устремили взоры на вершину Везувия, освещенную багровым пламенем.

– Зачем Бруно полез на вулкан? – спросил Ромеро-старший.

Луис молчал. Вместо него заговорил Джузеппе Висконти, двенадцатилетний сын ноланского патриция, [4]не растерявшийся перед грозным начальником стражи.

– Простите, синьор, – сказал Джузеппе, – здесь решается вопрос о смелости.

– О чьей смелости?

– Вашего сына и Фелипе Бруно…

– Ну?! – рявкнул капитан.

– Жребий идти первому выпал Фелипе. Если он вернется… – голос мальчика дрогнул, – должен будет подниматься Луис.

– Это правда? – Капитан круглыми ястребиными глазами уставился в лицо сына.

– Да… – прошептал Луис.

– И ты решился на это без моего позволения?

– Прости, отец, – это дело чести.