Самое значительное произведение итальянского философа, увидевшее свет в 1581 году, была книга «О тенях идей», где Бруно излагал созданную им теорию познания. Этот труд автор посвятил королю Генриху III, а король в благодарность за это дал ему должность профессора в университете.
Слава, деньги, безопасность – казалось, чего еще недоставало Бруно? И, однако, он тосковал по своей родине, по прекрасной Италии…
Разговор Бруно и Ченчо прервал гофмаршал, звучно провозгласив:
– Его величество король просит высокоученого доктора и его ассистента пожаловать к нему в кабинет!
Глава вторая
В деревенском трактире
Прошло еще несколько лет. Прихотливая судьба бросала Бруно из страны в страну, из города в город.
Из Парижа Бруно переехал в Лондон. В Англии обстановка для работы оказалась совершенно неблагоприятной.
«В этом счастливом отечестве царствует созвездие упрямого невежества и самомнения, смешанного с деревенской невоспитанностью…» [195]
Выступления Бруно на диспутах вызывали ярость богословов-схоластов, знаменитого ученого публично оскорбляли, называли бешеной собакой, попугаем и другими непристойными кличками. Правда, за два года пребывания в Англии Бруно выпустил несколько философских произведений, но его друзьям приходилось печатать их тайно, неправильно указывая на книге место, где она издана.
Джордано покинул Англию и вернулся в Париж. Но там ему удалось прожить недолго. Во Франции обострилась гражданская война, и королю Генриху III было не до покровительства иностранному ученому, который к тому же везде вызывал ненависть церковников.
Джордано отправился в Германию.
Вечные скитания Бруно имели свою ценную сторону. Переезжая из одной страны в другую, он всюду рассеивал семена новою мировоззрения, всюду оставлял горячих последователей, продолжавших его дело. Джордано Бруно был великим ученым и страстным борцом. Он не мог держать свои идеи при себе, он должен был нести их в народ. Бруно открыл эпоху великих битв за научную истину.
В Германии, казалось, нашелся спокойный уголок. Герцог Юлий Брауншвейгский, покровитель наук и искусств, один из немногих просвещенных государей в ту эпоху, пригласил Бруно в Хельмштедт. [196]
Там, в единственном из германских университетов, где не господствовали церковники, Бруно провел последний спокойный год своей жизни. Но судьба, как видно, решила отвернуться от итальянского философа. Герцог Юлий умер, и из университета, который он основал, развитию которого всячески способствовал, была изгнана свободная мысль.
Лютеранские богословы сразу припомнили Бруно его смелые высказывания о Боге, о Вселенной, о бесконечности. Главный пастор Хельмштедта отлучил Джордано от церкви, и благочестивые студенты перестали посещать лекции осужденного церковью профессора. Бруно лишился средств к жизни.
В те недолгие периоды своей жизни, когда Джордано имел хороший заработок, он никогда не копил денег. Отвергая советы домовитого Ченчо, Бруно раздавал золото нуждающимся студентам, безотказно давал взаймы коллегам, хотя и знал, что не получит долг. И вот в Хельмштедте вечный скиталец, потеряв заработок, оказался без денег.
Правда, Ченчо защитил в Хельмштедте ученую степень магистра, но никаких материальных благ изгнанникам это не дало. Ведь ученик разделял взгляды учителя и не мог рассчитывать на получение заработка в университете.
Хельмштедт пришлось покинуть. Единственное, что сделал для Бруно новый герцог, – это дал ему восемьдесят талеров за похвальное слово, которое сочинил Джордано в память покойного Юлия. После того как расплатились за квартиру, отдали долги мяснику, булочнику, денег осталось сущие пустяки. Бруно решил поехать во Франкфурт-на-Майне, крупнейший центр книгопечатания.
– Быть может, там издатели примут мои книги, – сказал он Ченчо.
Летом 1590 года вечные скитальцы опять отправились в путь. Их не обременял багаж. Немного платья, десяток любимых книг, законченные и незаконченные рукописи – все помещалось в видавшем виды дорожном сундучке.
Доехать до Франкфурта денег не хватило. Путники застряли в деревушке Блюменталь. Они жили там уже четыре дня. Погода выдалась скверная. Серое небо, сплошь покрытое тучами, надоедливый мелкий дождь, грязь на единственной улице деревни, грязь в общей комнате трактира, грязь в убогом номере… Тоска, тоска!
Не во сне ли видел он, Джордано, роскошные сады счастливой Кампаньи, великолепные дворцы и площади Флоренции, величавые памятники римской старины, дивный собор Святого Марка и каналы Венеции?.. А эти обширные, приемные дворцов Парижа и Лондона, где он, как равный, разговаривал с князьями и герцогами, где королевские особы воздавали должное его необыкновенной учености, – быть может, это только праздная игра воображения?..
Читать дальше