Александр Прозоров: Дорога цариц

Паренек передернул плечами, ускорил шаг. Стук снизу становился все явственнее, отдаваясь гулкими ударами в воздух. Путники пробрались еще немного дальше, продираясь через кусты, Боря отодвинул очередную ветку и с облегчением перевел дух:

— Фу-у, Иришка! Никакие это не демоны! Это просто водяная мельница!

Впереди возвышалась бревенчатая стена примерно в полтора человеческих роста высотой. Длинные, влажные и черные от времени, полутораохватные бревна лежали одно поверх другого, закопанные концами в земляные насыпи по берегам. По широкому лотку через дамбу текла вода, падая на лопасти закрепленного на козлах колеса. Вал от оного уходил в приземистый, пахнущий калеными орехами сруб, из которого и доносились те самые, отдающиеся в землю, мерные тяжелые удары.

— Маслобойня, похоже, — повел носом Борис. — Вона, как олифой воняет!

— Как они тут живут, в грохоте таком? — зажала уши девочка.

— Богато живут! — не без горечи в голосе ответил младший из рода Годуновых. — Это у пахарей то неурожай, то падеж, то еще какая напасть случается. А у мельников, пока вода течет, завсегда доход имеется. Что на суконных мельницах, что на маслобойных, что на кузнечных, что на бумажных — мошна завсегда серебром звенит.

— А может, попросить Христа ради? — понизила голос Ирина. — Коли богатые такие, может, и поделятся?

— Мы дети боярские, сестра, а не смерды жалкие, с рукой протянутой стоять! — Голос паренька резко отвердел. — Лучше с голоду пухнуть буду, но попрошайничать не стану! И тебе не позволю!

Девочка в ответ вздохнула. Борис еще раз уверенно кивнул, прошел под срубом маслобойни и стал подниматься по заросшей травой насыпи. Ирина пробралась следом, и они оказались перед высоким добротным тыном, уходящим в заросли лещины. Там у самого кустарника стояли ворота, к которым тянулась засыпанная мелкой галькой дорога. И еще прежде, чем дети успели что-то решить, из-за забора послышался злобный собачий лай.

— А правда, что все мельники с нечистой силой водятся? — громко сглотнула девочка.

— Ты еще скажи, что детей маленьких жарят! — усмехнулся паренек, однако ладонь на рукоять косаря все-таки положил. — Просто живут они завсегда на отшибе. У омутов, запруд да на горках лысых. Потому и нелюдимы. С русалками больше знаются, нежели с христианами честными.

— Это кто здесь шляется?! — Рядом с воротами неожиданно распахнулась калитка, и на дорогу вышел широкоплечий приземистый мужик с топором в руках. Рыжая курчавая борода, наполовину разобранная на косички, бритая голова без шапки, грубая домотканая рубаха, перепоясанная с трудом держащей обширное пузо веревкой, просторные полотняные штаны и плетенные из лыка сандалии. — Чего надо?

Мельник выглядел как самый обычный нищий смерд, и потому Боря приободрился, развернул плечи.

— Просто мимо проходили, добрый человек, — уверенно ответил он. — Безо всякого умысла.

— Здесь что, тракт проезжий вдруг появился? — Мельник настороженно посмотрел по сторонам. — Идёте, так идите! Да токмо знайте, что на ночь пса своего я с привязи спускаю. Он у меня злой и голодный. Кого во дворе застигнет, порвет сразу!

— А правду сказывают, дяденька, у тебя серебра несчитано накоплено? — вдруг спросила девочка. — Что окрест никого богаче нет?

— Правда, сказывают? — Мужик хмыкнул, чуть приосанился. Перехватил топор под обухом и сунул за пояс. — Вам-то что за печаль? Ступайте с богом.

— Может, работа какая найдется? — Борис тоже убрал руку с ножа и прикрыл косарь полой кафтана. — Я бы подсобил.

— Знаешь, у кого серебра много, парень? — пригладил бороду с косичками мельник. — У того, кто монетку каждую сберегать умеет. Я не ленивый, сам с заботами своими управлюсь.

— Может, хоть переночевать пустишь, хозяин?

— Дайте воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде! — громко расхохотался мужик и, ничего не ответив, скрылся за калиткой.

— Все богатеи жадные… — нахмурилась Ира. — Смерды простые, и те пирогом поделились. А этот токмо подразнился.

— Ладно, пошли. Может, хоть пескарей в ручье черпнуть удастся. — Борис стал спускаться по насыпи вниз, прошел по своим следам обратно. А когда добрался почти до ручья, сзади послышался голос:

— Эй, ребятня! Обождите! — На склоне появился мельник, быстро спустился к сиротам. — Пошли за мной!

Мужик повернул к медленно крутящемуся колесу, по небольшим отмелям допрыгал почти до середины протоки и остановился, указал на плотину: