Влад Йовицэ - Дмитрий Кантемир

– Да хранит тебя господь! – сказал Кантемир. – Тебя и всех, кто с тобой! Да хранит вас и да поможет вам!..

И снова подняли они лица свои к белым минаретам, и снова склонились к земле, шепча про себя молитвы, которые громко выкрикивал муэдзин:

– Нет бога, кроме аллаха, и Магомет пророк его! Да благословит аллах султана нашего высочайшего, справедливейшего и милостивейшего потомка Магомета!

Потом воцарилась тишина.

Высочайший, справедливейший и милостивейший Ахмет III, султан Блистательной Порты, поднял голову и долгим, пристальным взглядом посмотрел на гяуров.

Неверные стояли смиренно и недвижимо. Под взглядом султана они приложили правую руку к сердцу, к губам и ко лбу, затем снова опустили глаза.

– Пусть скажут нам, – потребовал султан, – от всех ли покоренных нашей Портой стран присутствуют здесь заложники?

Везирь повернулся к Раису-эфенди:

– Наш высочайший, справедливейший и милостивейший султан желает знать, от всех ли покоренных Блистательной Портой стран присутствуют здесь заложники?

Раис-эфенди окинул взглядом вереницу заложников. Сказал уверенно:

– Да. Заложники от всех покоренных Блистательной Портой стран присутствуют здесь.

– Хорошо! – Султан хлопнул в ладоши. Везирь склонил бунчук к земле.

Двое чаушей отделились от стражи и направились к заложникам. Возле Дана Декусарэ они остановились. Декусарэ шагнул вперед. Чауши положили руки ему на плечи.

Торжественно и сурово прозвучал голос диван-эфенди, зачитывающего фирман.

– Наш высочайший, справедливейший и милостивейший султан Ахмет Третий, милостью аллаха повелитель всего сущего на Востоке и Западе, всего живущего на Севере и Юге, сим доводит до сведения своих правоверных, что печаль его велика. Он, кто мечом оберегает покой своих подданных, он, кто ограждает их от всякого беззакония, он, кто стараниями своего светлого разума приумножает их благосостояние, – он узнал, что не все его подданные преданы ему и послушны. Те, что обитают в Молдавии, – взбунтовались. Они позвали на помощь самого могущественного в мире гяура – царя России. И восстали против священного полумесяца. Аллах и на этот раз не оставил нас в беде, избавил нас от русского царя. Но посеянные им ядовитые семена проросли на Балканах.

Декусарэ снял с шеи золотой крест – крест Йована Мирича – и передал заложнику, стоявшему рядом. Затем направился к эшафоту. Чауши остановили его.

Раис-эфенди взглянул на везиря. Везирь – на султана.

– Бунтовщик спешит умереть, – усмехнулся везирь.

– Так пусть умрет! – хлопнул в ладоши султан.

– В назидание вам, гяуры-заложники, и вашим народам, проклятая аллахом голова мятежника Дана Декусарэ слетит с плеч! – заключил Раис-эфенди.

Янычары, стоявшие по краю эшафота, разом опустили ятаганы, и над их красными тюрбанами выросли широкие плечи, бритая голова и обнаженная грудь палача.

Декусарэ смерил палача тяжелым взглядом. Прошел между рядами янычар. Поднялся по мраморным ступеням эшафота. Палач положил огромную руку ему на плечо и стал отгибать ворот рубахи. Капитан посмотрел прямо в глаза палачу. Потом поднял вверх скованные кандалами руки и… всей тяжестью обрушил их на голову палача. Великан с раздробленным черепом рухнул к ногам Декусарэ.

Турки остолбенели.

Султан взглянул на везиря. Везирь – на Раиса-эфенди. Раис-эфенди – на стражников. Стражники бросились к эшафоту. Через миг Дан Декусарэ был поднят на копья.

Воздух сотрясли дикие вопли янычар.

Заложник, которого по лицу и одежде можно было принять и за болгарина, и за грека, и за македонца, зажал в кулаке золотой крест.