Влад Йовицэ - Дмитрий Кантемир

Мальчик резко повернулся к Раису-эфенди, пронзил его взглядом, и тот замолчал. Потом перевел глаза на Дуб, лежавший на траве, на пень, еще сочившийся в срезе.

Подошел к пню, опустился на колени. Турки окружили его.

– Помолись своему богу, гяур! – сказал Раис-эфенди.

– Господи! – начал мальчик и тут же замолк.

– Быстрее! – торопил его Раис-эфенди.

Мальчик молчал.

– Ты что, не слышишь?

– Я забыл все молитвы.

– Все?

Янычарам не терпелось. Они уже обнажили ятаганы.

– Одну только молитву я помню, – проговорил мальчик. – Господи! Молю тебя в последний мой час: помоги моему отцу одержать победу!

Янычары вздрогнули, с ненавистью взглянули на мальчика. Один схватил его за волосы, пригнул голову к пню. Другой поднял ятаган…

– Отойдите! – вдруг приказал Раис-эфенди. – Оставьте его! – И повернулся к мальчику. – Встань!

Какое-то время мальчик не шевелился. Потом медленно поднялся на ноги, словно не веря, заглянул в глаза Раиса-эфенди. Но увидел в них не вероломство, а волнение.

– У тебя бесстрашное сердце, мальчик! – сказал Раис-эфенди. – Ты заслужил право на жизнь. Ты будешь настоящим мужчиной. Иди!

– Как…

– Иди и скажи твоему отцу: «Отец, Раис-эфенди не смог пролить невинную кровь. Солнце уже взошло, а голова моя все еще на плечах. Но солнце зайдет. И с заходом солнца падет твоя голова, отец!» Иди и скажи ему это…

Мальчик неуверенно двинулся к молдавскому лагерю. Когда он исчез из виду, из тени шатра вышел Осман-паша.

– Зачем ты это сделал? – спросил он.

– Раис-эфенди знает, что делает! – ответил сановник. И добавил: – Доброта – тоже оружие. В умелых руках она ранит сильнее, чем жестокость!..

Солнце, большое и красное, поднималось из утренней дымки. Под его лучами таял туман. Укорачивались тени.

Когда стала видна вершина холма, Кантемир повернулся и посмотрел на Стэнилештскую долину.

Долина, разделяющая два лагеря, была пустой, гладкой. Всю растительность выела саранча. Не видно было ни одного зеленого клочка, ни одного колодца. Только заросли чертополоха.

Пушки уставили черные жерла на долину. Туда же смотрели напряженные лица солдат.

Турки приближались почти беззвучно. Тишина лопалась под ногами, будто стекло. Они были еще довольно далеко, еще с трудом можно было различить ряды – и вдруг дрогнул воздух, долину заполнил клич: «Алла!»

Вслед за янычарами наступали татары Крымского хана. Ожесточенно атакуя, они набросились на правый фланг молдаван. Турецкая конница – на левый фланг русских. Янычары устремились к центру боевых порядков. Первые ядра прорезали утреннюю дымку.

…И грянул бой.

Татары набросились на крестьянское ополчение. Ополченцы отступили к обрывистому склону холма и выставили вилы и косы. Однако огонь, открытый молдавскими воинами, подбодрил их. Ополченцы пошли вперед. Их боевой клич соединился с кличем янычар. Дубины скрестились с саблями. Косы подсекали ноги коней.

Русские пехотинцы ждали врага, укрывшись за баррикадами из телег.

Турецкая кавалерия сшиблась с драгунами.

Янычары приближались. Но царь не отдавал приказа открыть огонь.

– Пора! – беспокоились в свите фельдмаршала. – Как бы не было поздно!

Генералы были того же мнения, но пока не осмеливались тревожить царя.

– Сначала надо их рассмотреть хорошенько, – сказал Петр.

Он подбежал к телегам, отстранил пожилого солдата и облокотился на грядку. Солдат от удивления разинул рот. Оглянулся на янычар, что лавиной катились к позициям русских, пробормотал:

– Да что ж это ты делаешь, ваше величество?

– На турок смотрю, – ответил царь. – И ты посмотри. А то мы с ними еще никогда не дрались по-настоящему.

– Ага! – догадался солдат. – Это чтобы глаза к ним привыкли?

– Драка начнется – привыкнут. Ты на их ружья смотри. Вроде бы они длиннее наших. – И протянул солдату подзорную трубу.

Солдат взял трубу, поднес к глазам:

– Да вроде бы…

– А сбоку что у них? Понятно, что у турок сбоку?

– С левого – сабля изогнутая. Ятаган по-ихнему. С правого боку – фляга для воды.

– А у тебя? – кивнул Петр на правый бок солдата.

– Да ведь, где мы раньше воевали, нужды в воде не было.

Царь выхватил из рук солдата подзорную трубу и бегом вернулся к генералам.

– Я сделал два открытия, – сказал он. – Первое: турецкие ружья длиннее наших. Они дальше стреляют. Второе: сегодня будет жарко. Послать солдат. Пусть привезут в лагерь побольше воды!

Янычары были уже совсем близко. Солдаты, стоявшие в первом ряду, у самых телег, дали залп и отошли назад, заряжать ружья. На их место выдвинулся второй ряд. Лавина янычар катилась к баррикаде.