Энтони Леви - Кардинал Ришелье и становление Франции

Что же касается искусств, и в особенности их значимости как инструмента пропаганды, то Ришелье был более, чем любой другой из предыдущих монархов или прелатов, лично вовлечен в это. Он использовал все — живопись, литературу, архитектуру, драму, танцы, музыку, скульптуру и декоративное искусство — как средство приведения просвещенного общественного мнения к осознанию национального величия. Только его духовное образование и опыт священника, епископа и главного церковного иерарха не позволяли ему некритично относиться к тем вдохновлявшим его современников проявлениям культурной эйфории, которые он считал несовместимыми с правильно понимаемой христианской доктриной.

Еще в 1626 г., до того как Ришелье приобрел какое-либо реальное влияние, драматургия стала инструментом политической пропаганды. В 1626 г. был задуман брак Гастона, младшего брата короля и наследника трона, и баснословно богатой Марии де Бурбон-Монпансье. Любое потомство мужского пола от этого брака значительно уменьшило бы шансы принца Конде, в то время занимавшего второе после Гастона место в очереди на наследование трона. [9] Отцом Людовика XIII был Генрих IV, чей дядя был первым принцем Конде и родоначальником боковой ветви семейства Бурбонов, к которой должно было перейти право на наследование престола, в случае если ни у Людовика, ни у его ближайших родственников не будет потомков мужского пола. К 1626 г. ни одного наследника по прямой линии не было. Семейство Конде, обосновавшееся в Шантильи, естественно, выступало против брака, грозившего увеличить расстояние, отделявшее их от власти, и попыталось создать в обществе негативное отношение к этому событию, заказав величайшему французскому драматургу Жану Мере пасторальную трагикомедию «Сильвия», в которой намеченное бракосочетание критиковалось с большим апломбом. Но спектакль не произвел задуманного эффекта, и Гастон, которому было всего восемнадцать лет, в назначенное время все же женился и в 1626 г. получил титул герцога Орлеанского — честь, традиционно оказываемая наследнику престола. Ришелье, который, взвесив все, примкнул к числу сторонников этого брачного союза, быстро заметил, насколько важным инструментом пропаганды является серьезная драма в неграмотном по большей части обществе. Он стал покровителем и фактически создателем драматургии как уважаемого литературного жанра во Франции.

Ришелье либо сам писал о событиях своей жизни и карьеры, либо подсказывал другим, что писать. «Мемуары», «Политическое завещание», переписка и бесчисленные заметки разных авторов в официальном «Le Mercure français» и менее строгой «Gazette» призваны были выставить в нужном свете те аспекты поступков и мыслей Ришелье, которые он считал необходимым довести до сведения остальных. [10] Ришелье очень заботился о том, каким останется в памяти потомков, и методично уничтожат личные документы в огромных количествах. Восемь толстых, изданных в восьмую долю листа томов «Писем, дипломатических инструкций и государственных документов кардинала де Ришелье» (Lettres, instructions diplomatiques et papiers d’Etat du cardinal de Richelieu. Ed. D.I.M. Avenel. Paris, 1853–1877), содержащие лишь избранные места из оных, связаны в основном с официальными делами и часто нуждаются в расшифровке. В некоторых письмах к королю чувствуется настоящая человеческая теплота, но в других выражение эмоций является лишь общепринятой условностью либо призвано достичь совершенно иного эффекта. «Мемуары» — надежный источник во всем, кроме деталей, а «Политическое завещание», будучи личным документом, предназначенным для внимания короля после смерти Ришелье, дает отличное представление о советах, которые он хотел оставить Людовику ХШ, но ни о чем больше. Скидка, которую необходимо делать на предубеждения авторов мемуаров, памфлетов и хроник, варьирует в зависимости от каждого конкретного текста. По-настоящему доверять мы можем только официальным и юридическим документам, но они, как и последняя воля самого Ришелье, часто скрывают неоднозначность его намерений. Тем не менее можно с достаточной точностью восстановить по фрагментам те политические интриги, стратегические ходы и альянсы, которые формировали фон общественной жизни того времени, проанализировать ограничения, которые в разные периоды оказывали влияние на деятельность Ришелье, и установить, сколь много он почерпнул из своего опыта.

Незаурядная сила ума давала ему как поразительную способность улавливать детали, так и широчайшее видение перспектив. Особенно четко он осознавал необходимость и практическую возможность превращения Франции в великую морскую державу, что служило предпосылкой для процветания торговли, отличавшего в те времена Испанию, Англию и Венецию. Он поставил на службу стране свой острый ум вкупе с огромным воображением, в то же время обнаружив неисчерпаемые возможности для личного развития. История его политической деятельности полна интриг, заговоров, предательств, а также умолчаний о том, во что он оказывался втянут благодаря своим личным качествам и политическим взглядам.