Герман Нагаев - Пионеры Вселенной

– Положим, так, – возбужденно продолжал Сергей. – Ну, а учреждение земств, а введение в России высшего образования для женщин? А завоевания?

– Свои благодеяния царь утопил в крови революционеров и лучших людей России. Кто устроил позорную казнь Чернышевского? Кто построил виселицы по всей империи? Что молчишь? Он не царь-освободитель, а царь-деспот! Царь-тиран! Казненные им вопиют о мщении, и возмездие должно свершиться!

Сергей обхватил голову руками:

– Но это ужасно, ужасно!

Кибальчич встал, прошелся и, сев на диван рядом со Стрешневым, обнял его:

– Сережа, милый мой друг! Нельзя быть таким сентиментальным. Революционная борьба непреклонна. Она не знает компромиссов и жалости. Порой я сам сомневаюсь, верный ли путь борьбы избрала партия «Народная воля»? Но я решительно за то, чтоб не склонять головы пред деспотом, а вступить с ним в бескомпромиссную схватку. Партия «Народная воля» не раз призывала царя к благоразумию и милосердию. Но царь продолжал тиранствовать, и партия решила его казнить. За сегодняшним взрывом несомненно последуют другие… И тиран будет уничтожен!

Сергей схватил руку Кибальчича:

– Прости, Коля. У меня бывают минуты слабости. Но ты верь мне и, как другу, скажи: сегодня наши устроили взрыв?

– Со временем ты узнаешь все. Но сейчас и я твердо не знаю… Да и лучше совсем об этом не говорить. Стены тоже имеют уши…

– Конечно, я понимаю, Николай…

– Вот и славно! Давай укладываться. Утром мы оба должны быть бодрыми. Еще неизвестно, как обернутся события.

Оттого ли, что в комнате было сыро и прохладно, или знобило от нервного напряжения, но только Стрешнев долго не мог заснуть: ворочался, вздыхал.

– Тебе, Сергей, нехорошо? – участливо спросил Кибальчич.

– Нет, нет, Коля. Все превосходно. Я счастлив, что мы встретились.

– Однако не спишь…

– Так, разные мысли… Вот не успел спросить, как у тебя с содержанием? Получаешь субсидию или приходится перебиваться?

– Рецензирую немного в журнале и перевожу с английского, французского, немецкого. Заработок небольшой, но я – без запросов.

Сергей обвел взглядом освещенные тусклым светом голые стены, вздохнул:

– Настоящие революционеры всегда отличались скромностью. Я тоже, Коля, не потерпел бы в быту никаких роскошеств, а вот по пище духовной тоскую… Где ты бываешь? Есть ли у тебя друзья?

Кибальчич откашлялся, помедлил с ответом.

– Друзья есть, Сережа. Чудесные, благородные и смелые люди, готовые на подвиг. Имея таких друзей, можно отказаться от многого.

– Конечно, я очень чувствую это. Признаться, даже завидую тебе, Коля. Ну, а интимного, нежного друга, вернее, подруги у тебя еще нет?

Николай промолчал.

Сергей заволновался:

– Коля, ты не пойми мой вопрос в обидном смысле. Я ведь от души… У меня у самого есть невеста, милая, необыкновенная барышня. Мы любим друг друга.

– Я рад за тебя, Сережа. Очень рад! Что же касается меня… – Николай несколько замешкался и с грустью заключил: – Мне, в моем положении, было бы весьма легкомысленно влюбляться… а тем более подвергать опасности судьбу возлюбленной… Я призван к другому и исполню свой долг.

– Я понимаю, Коля, но ведь человек рожден и предназначен для радости и счастья. Он должен пользоваться всеми благами жизни. Даже Пушкин сказал: «Мертвый в гробе мирно спи, жизнью пользуйся живущий».

– Увы, мой друг, я, видимо, не предназначен для этого, – со вздохом сказал Кибальчич. – Ты лучше расскажи про свою невесту.

– О, Лиза – чудо! – обрадовался случаю Сергей. – Скромная, милая, красивая! Была у меня гимназисткой, но уж второй год, как учительница. Я познакомлю тебя. Думаю, что вы будете друзьями. Она необыкновенная! Вот сейчас зажмурю глаза и вижу ее… – Сергей действительно закрыл глаза и заснул.

Кибальчич долго еще думал о своих друзьях, о сегодняшнем взрыве в Зимнем и о том, какие он может повлечь за собой последствия…

Потом он сладко потянулся, зевнул и перенесся в детство. Вспомнилась беззаботная пора летних каникул, когда они с Сергеем, взяв с собой Вальтера Скотта и Фенимора Купера, на целый день уходили на живописный берег Десны. Милые воспоминания отвлекли от гнетущих мыслей, и он уснул…

Проснулись почти одновременно. За окном полыхали холодные отсветы зарниц. Друзья встали и быстро оделись. Сергей прислушался к шуму просыпавшейся улицы, взглянул на часы:

– О, мне надо спешить, Коля, чтоб успеть до прихода инспектора.