Владимир Дарда: Его любовь

В Василькове тоже не остановились. Уж не торопятся ли в Фастов? Там гебитскомиссар фон Булинген лично расстреливает узников, никому не уступает такого удовольствия. Такой же и шеф сельского хозяйства Витте — этот наловчился убивать только ударом палки. Один солдат ежедневно выстругивает для него с десяток увесистых колов, и шеф за день разбивает их о головы людей. В Фастове есть отряд СД, занявший помещение детского сада, и гестапо — в бывшей сберкассе.

На территории медицинского техникума — обнесенный колючей проволокой концлагерь. А в центре города, на площади — виселица. На длинной веревке в петле постоянно кто-нибудь покачивается. Даже в самую тихую погоду. Повешенный медленно поворачивается во все стороны, будто для того, чтобы его получше рассмотрели прохожие, узнали, запомнили.

Завтра, а то и сегодня он, Микола, будет в этой петле. Убить могли и в Василькове, и в Боровом, а вот виселица в Фастове, на центральной площади…

«Все равно убегу… Глупо умереть вот так сразу, почти ничего не успев сделать. Конечно, люди гибнут ежедневно, ежечасно, не довершив задуманного: подпольщики, партизаны, пленные или просто городские и сельские жители, попавшие в облаву и случайно подвернувшиеся под руку оккупантам. Действовал секретный приказ гитлеровского командования: можно убивать в с е х… Но как смириться с тем, что и твой смертный час надвинулся так внезапно, неумолимо и будто бы никакого выхода нет. Нет, выход должен быть. Безвыходных ситуаций не существует».

А мотор гудел и гудел, назойливо, монотонно.

Куда же их везут? Если не в Фастов, так, может быть, в Белую Церковь — там и тюрьма побольше.

Да, в Белую Церковь. Сдали в тюрьму деловито, по документам, с немецкой педантичностью. Оформили и сразу же отправили в камеру. Успел заметить номер на двери — семь. Вместе с ним заперли несколько евреев. До сих пор им, вероятно, как-то удавалось скрываться. Но раз их поймали — наверняка уничтожат. Значит, попал он в камеру смертников, и ясно, что его ждет. Неизвестно лишь, когда э т о случится. Пожалуй, гестаповцы не сразу его убьют, раз уж так далеко везли. Сначала постараются что-либо выведать.

Поэтому главное — выстоять.

В первый же вечер потащили на допрос. Два здоровенных гестаповца крепко схватили за руки, будто он мог вырваться и сбежать. Но разве отсюда вырвешься: на каждом шагу решетки, железные двери, пудовые замки, и часовые с автоматами, и клыкастые овчарки.

Следователь не стал играть в кошки-мышки. Вероятно, рассчитывал ошеломить узника своей осведомленностью. Главное, мол, им известно, и нечего отнекиваться.

— Я чувствую, что вы не собираетесь быть со мною слишком откровенным, — начал он пренебрежительно. — Но, к счастью, ваши друзья оказались более благоразумными и основное уже сказали. Так что целесообразнее не упрямиться и вести разговор по-деловому. Короче, вы — руководитель Боровской подпольной организации?

— И вам это известно?

— Да, да, это нам известно, — с нарочитой торопливостью подтвердил следователь. — А руководитель должен хорошо знать своих людей, по меньшей мере — их фамилии. Называйте, пожалуйста.

Микола угрюмо молчал.

— Я жду, хотя в подобных случаях не привык к этому, — усмехнулся следователь. — Называйте! Как вам удобнее… По алфавиту? — И он насмешливо прищурился. — Для начала могу даже вам подсказать одно имя. Лариса… Ну-ну.

Микола вздрогнул. Следователь это заметил и улыбнулся с явным удовлетворением. После небольшой паузы он назвал фамилию девушки. Казалось, страшней этого Микола сейчас услышать не мог: е г о Ларисонька…

А следователь продолжал:

— Гордей… — И снова умолк, как бы предлагая: продолжайте.

«Неужели полный провал?»

— Так кто же еще?

— Не знаю! — твердо ответил Микола, решив, что сейчас нужно все отрицать, ведь неизвестно, насколько осведомлен враг, и невзначай оброненным словом можно повредить и себе и другим…

— Почему вы не явились в комендатуру, когда власти приказали зарегистрироваться всем коммунистам, комсомольцам и евреям?

Микола молчал.

— Кто на лесопилке заряжал аккумуляторы для партизан? Кто передавал в лес оружие, медикаменты, кабель?

Микола не ответил.

— Кто собрал радиоприемник для конспиративной квартиры у технорука на васильковской мельнице? — Следователь рисовался своей осведомленностью. — Кто вывел из строя сепараторный пункт в Мотовиловке, станки на заводе «Укрдерево»? Кто? Кто? Кто?!