Райдо Витич - Послесловие

— Обстоятельный мужчина растет, — заметил Дроздов.

— Славный. Вам домой не пора? Время много. По-моему мы засиделись, — сказала девушка, намекая гостям: "на вылет". Устала она за этот день — жуть, и испугаться и понервничать и успокоиться успела. Теперь спать хотела.

— Возможно, ты права, — улыбнулся ей Николай. — Поехали домой?

— Езжайте, конечно. Спасибо за вечер и за угощение.

Санин понял, что девушка не поняла о чем он.

— К нам домой, Леночка, — уточнил самым серьезным образом. Девушка вздохнула: она смертельно устала за этот день и понимала, что сегодня уже не в состоянии решать головоломки, что ей мужчина задает. Прямо сказала:

— Я очень устала и хочу спать. Думаю, вам тоже не помешает выспаться, а потом делать предложение руки и сердца.

Саша поднялся, понимая, что их лучше вдвоем оставить, и ушел не прощаясь, чему Николай был благодарен, а Лена и не заметила — она действительно с ног валилась. Сытый ужин, непривычный для нее, совсем разморил девушку.

— Ложись спать, я здесь посижу, — сказал мужчина.

— Товарищ полковник…

— Леночка, для тебя я Николай — раз. Два — я не уйду, пойми. Это выше моих сил.

— Не понимаю, — головой покачала — спорить сил не было. — Вы можете лечь у Домны, — поднялась и, шатаясь в свою комнату пошла, ничего уже не соображая. Мутно что-то стало в голове.

Легла на диван не раздеваясь, пальто накрылась и мгновенно заснула.

Мужчина следом прошел, сел прямо на пол рядом с девушкой, вглядываясь в лицо — а ведь спит. Даже свет не выключила и пальто отчего-то укрыта. Огляделся и лицо потер ладонью: одна мысль, что Леночка живет в этой нищете его убивала.

Он вышел, спустился вниз, чтобы убедиться, что машина еще на месте, и заверил водителя, что сейчас едут, шинель на переднее сиденье кинул с фуражкой. А сам за Леной. На руки осторожно взял и поразился, до чего крепко спит, вот ведь утомилась.

Водитель распахнул дверцу, видя, что полковник с ношей, помог ее в машину уложить. Николай голову придержал, приобняв, и кивнул:

— Домой, Володя.

Машина заурчала и двинулась к дому полковника. Водитель внимательно посматривал на заднее сиденье в зеркало обзора и Николай заметив его взгляды, спросил:

— Что-то интересует?

— Простите, Николай Иванович — эта девушка, ваша жена?

— Не похоже?

— Наоборот, — улыбнулся Володя. — Я сразу понял.

— Капитан Дроздов проинформировал?

— Нет. Понял сам.

— Молодец. На фронте в разведке был?

— Было, — кивнул. Помолчал и добавил. — Знаете, случай такой получился. Друг у меня был закадычный, Валерка Вихляев. Пацан безбашенный совершенно, но везунчик. Раза три его хоронили, а он живехонек. А в сорок четвертом в госпиталь попал и пришла похоронка матери, нам тоже сказали. Я конечно сильно тогда за него бушевал. Три года почти вместе были, а тут… Короче. Встретил ведь я его! Случайно, прошлым летом. Газ воду брал и он! Я ему «Валерка»! Обниматься, а он смотрит на меня, словно не знает, взгляд очумелый: вы кто? Короче, память ему отшибло наглухо. Не мое дело, понятно, но сдается мне, у вашей жены те же проблемы. И я вот к чему — специалист хороший по этой части есть, правда к нему попасть трудно, много ведь таких, что память в войну по-отшибало. Так вот он главврач в больнице под Москвой, не один десяток уже на ноги поставил. Если интересно…

Николай к окну отвернулся:

— Я еще не решил, стоит Лене вспоминать все это дерьмо. Хватит ей того, что она его прошла.

Володя помолчал и тихо заметил:

— Понял. Тоже верно.

У дома помог, вперед полковника на этаж влетел, в дверь позвонил.

Валя Володе только "здрасс…" сказать и успела, как Николай бросил:

— Тихо, разбудишь.

И осторожно в комнату мимо опешившей девушки Лену в комнату пронес, уложил на диван, стараясь не потревожить. Вернулся, шинель и фуражку у Володи забрал.

— Завтра в семь? — спросил тот шепотом.

— Да. Можно чуть позже — минут пятнадцать.

— Понял, — ретировался, дверь прикрыл, а Николай на Валю, что ничего не понимая ресницами хлопала, уставился.

— Леночка вернулась, — сказал тихо. Сестра нахмурилась: с ума сошел? С того света не возвращаются.

— Теперь втроем жить будем. Если нетрудно, постели в своей комнате, на кровати ей удобнее будет. А завтра решу что-нибудь.

Валя несмело кивнула, пошла стелить, но не удержалась и у дивана задержалась, чтобы девушку рассмотреть. И чем больше всматривалась, тем больше бледнела, узнавая ту нищенку, что стучалась к ним как-то осенью. Развернулась и на негнущихся ногах в свою комнату пошла. Перестелила постель в прострации, не зная, признаваться в том своем проступке Николаю или нет. Выходило, что надо, выходило, что виновата она даже сильнее, чем думала. И жалко было одного — того года, что благодаря ее жадности и бесчеловечности были отняты у этой пары, счастья, которого она брата собственноручно лишила.