Р. Грейвз - Золотое руно

Только один мужчина, военный вождь Фоант, брат Главной Жрицы, отказался примкнуть к отступникам - и Главная Жрица послала его предостеречь их от гнева Триединой Богини. Они забросали его грязью и отправили назад с посланием: "Лемносские женщины, у вас - дурной запах. Зато фракийские девушки благоухают как розы".

В Мирине должно было состояться большое празднество в честь Олимпийцев. Когда подошел день праздника, Главная Жрица выслала разведчиков, которые вернулись ближе к вечеру и сообщили, что мужчины уже валятся один за другим на рыночной площади мертвецки пьяные. Так и вышло, что женщины, доведя себя до безумия - они жевали листья плюща и плясали обнаженными в лунном свете - прибежали на рассвете в Мирину и перебили всех мужчин без исключения, а заодно и всех фракиянок. Что касается детей, то они пощадили девочек, но перерезали горло всем мальчикам, принеся их в жертву Богине-Деве Персефоне, чтобы те не мстили впоследствии. Все это было проделано в религиозном экстазе, и в святилище на мысу были восстановлены древние обряды.

Наутро женщины испугались того, что натворили, но не могли снова вернуть к жизни мертвых, их братьев, сыновей, возлюбленных. Они устроили мужчинам достойные похороны и, как могли, очистились от греха. Богиня изрекла оракул, взяв на себя все проклятие и приказав им возвеселиться и сплясать танец победы, что они и сделали. Затем все, ликуя, принялись за работу, обычно выполнявшуюся мужчинами, за исключением муравления горшков и ковки оружия и орудий, к чему они не знали, как подступиться, им удавалось наловить достаточно рыбы для себя, управляться с плугом и боронить. Они также упражнялись во владении копьем и мечом, опасаясь враждебной высадки фракийцев.

Дочь Главной Жрицы, нимфа Кукушка Гипсипила, провела весь этот заговор под руководством своей матери, ей удалось спрятать Фоанта во время резни, ибо то был брат ее матери, почитавшей к тому же Богиню. Впоследствии она пустила его в плавание в лодке без весел, не желая убивать его, но не посмела во всем сознаться, ведь женщины единодушно решили не щадить ни одного мужчины. Гипсипила была красивой и темноглазой, другие ее уважали. Несколько месяцев кряду перед приходом "Арго" ее тревожило будущее острова, ибо у всех женщин появилось отвратительно-безумное желание видеть мужчин, обонять их запах. Но юношей-возлюбленных не было, и они начали поддаваться противоестественной страсти друг к дружке, но им очень хотелось рожать детей, подчас они впадали в истерики. От всего этого они стали беспокойными, а Гипсипилу тревожила судьба урожая, так как ячмень не был оплодотворен любовным сближением с лемносскими мужчинами, как то приписывал обычай. Она не могла получать дальнейшие указания от своей преосвященной матери, ибо та, разбитая параличом, лишилась дара речи: очень дурное предзнаменование. Однако Богиня дала Гипсипиле во сне совет хранить терпение, и тогда все будет хорошо.

Когда вдали показался "Арго", Гипсипила, естественно, пришла к выводу, что это - фракийский корабль, и прозвучала боевая тревога, но как только она увидела голову Овна - эмблему миниев, на душе у нее полегчало.

Гипсипила приняла Эхиона в помещении, которое у мужчин прежде было палатой Совета. Он сказал ей, что "Арго" совершает торговое плавание во Фракию, добавив, что миний Ясон, капитан судна, желает остановиться в Мирине, чтобы накормить экипаж и дать ему передохнуть. Гипсипила спросила, под чьим покровительством проходит плавание. Он ответил:

- Зевса, Посейдона, Аполлона, Афины, Артемиды.

Она ответила: "Хорошо", но довольно холодным тоном, он оказался достаточно проницателен, чтобы добавить:

- Более того, к нам благосклонна Триединая Богиня.

Он увидел, что при этих словах лицо ее просияло.

Эхион не задавал бестактных вопросов по поводу отсутствия мужчин на улицах и в палате Совета, Гипсипила заговорила с ним более дружелюбно, объявив, что все лемносские мужчины отплыли во Фракию в военный поход, ее Совет должен сейчас решить, подобает ли в их отсутствие позволить мужчинам-иноплеменникам высадиться на остров. Она выразила надежду, что Ясон потерпит час или два, пока Совет не примет решения. А в знак дружбы она передает ему кувшин меду.

Эхион являл собою великолепное зрелище в своем платье вестника, он нес оливковый жезл с двумя побегами наверху, переплетенными вместе и перевязанными белой шерстью, как если бы то был скипетр. Когда он вышел из палаты в сопровождении изящной девушки, пошатывающейся под тяжестью огромного кувшина меду, многие женщины не удержались - протянули руки и ласково погладили его по плечам. Он улыбался, подтверждая, что их благосклонность ему приятна, что придало женщинам еще больше смелости, и так - пока Гипсипила не призвала их к порядку и не напомнила им, что личность вестника неприкосновенна и что над нею недопустимо насилие.