Р. Грейвз - Золотое руно

- Так и должно быть, - вскричал вождь, - если учесть, сколько вареных каштанов мы впихиваем в него день за днем и ночь за ночью.

Ясон спросил вождя, через Автолика, какой дар он хотел бы получить взамен. Вождь ответил, что он хотел бы получить женщину, которую привезли с собой аргонавты, хотя она уже не первой молодости и, кажется, полужива от голода после долгого плавания из Египта - он так и сказал "из Египта" - и поручился, что раскормит ее в несколько недель так, что она будет напоминать спелую тыкву. А пока, дабы показать, что он ее не презирает за то, что она такая тощая, он завладеет ею у них на глазах в знак приязни. Автолик покачал головой при этом бесстыдном предложении, но вождь, потрясая копьем, стал настаивать, что он должен перевести это Ясону, и Автолик перевел. Слова его возбудили столь неумеренный смех, что вождь простодушно решил, что аргонавты рады избавится от тощей женщины и приобрести в обмен пухлого мальчика. Он засеменил вперед, к Аталанте, совершая первые прыжки похотливого танца, и сорвал с себя шлем и рубаху.

Аталанта скорчила ему горгонью гримасу, но это его никоим образом не обескуражило. Когда он начал развязывать свой набедренник, она повернулась и побежала. Он с воплями кинулся в погоню, но Мелеагр подскочил к нему сзади и сшиб с ног, так что вождь рухнул плашмя на груду острых камней. Он поднял крик, и толстый мальчик заорал, точно роженица. Тогда бдительные мосиноэхии бегом спустились на берег из ближайшего своего деревянного замка, вооруженные дротиками, громоздкими, как у вождя, копьями и такими же белыми щитами в виде листа плюща. Фалер, Ясон, Адмет и Акаст с луками и стрелами встали, чтобы прикрыть отступление товарищей, которые быстро сняли с якоря корабль. Но когда дикари обнаружили, что их вождю не причинено вреда и что толстый мальчик не похищен, они не стали нападать на арьергард, который благополучно взошел на борт, не выпустив ни стрелы.

У Ясона так и осталась подаренная корзина с угощением, состоявшим из плоских и свежих лепешек, винограда, яблок, груш и каштанов, некоторого количества икры макрели, неприятно пахнущей, и хвостов камбалы; а также куска медовых сот. Он разделил между аргонавтами лепешки и плоды, а рыбу выкинул за борт. Соты же сберег для Бута.

- Я был бы рад выслушать твое мнение об этом меде, благороднейший Бут, - сказал он. Но прежде, чем Бут успел подойти к нему, Автолик и его брат Флогий выхватили соты из руки Ясона и швырнули их в море следом за подгнившей рыбой.

Бут пришел в ярость.

- Как, вы отбираете у меня дарованное мне, ах вы, пара фессалийских пиратов! - вскричал он. - Ясон предложил мне соты, потому что знаю о меде не больше, чем любой человек в Греции, и он хотел услышать мое мнение.

Автолик ответил:

- Возможно, афинянин - несмышленыш. Но мы не в Греции, как напомнил нам царь Амик, пока мы шли по Мраморному морю. Мы с моим братом Флогием выбросили соты, потому что мед в них ядовит и потому что, как верные аргонавты, мы ценим твою жизнь.

Гнев Бута утих. Он воскликнул в изумлении:

- Шершни и осы! Тот раскрашенный дикарь действительно хотел меня отравить? И я обязан жизнью вашей бдительности? Возможно, он облил соты соком смертоносного аконита, который, как я видел, растет в мариандинских полях?

- Нет, - сказал Автолик, - зачем?! Мед здесь от природы ядовит, так как собирают его с растения, называющегося… да, именно с аконита. Самая его малость приведет в безумие любого, кто к нему не привык, и вынудит без чувств упасть наземь.

- Это просто выдумка, я не верю ни одному слову, - сказал Бут, снова рассердившись. - Пчелы - мудрые, трезвые создания, куда мудрей и трезвей человека, им и в голову не придет запасать в своих сотах ядовитый мед или перерабатывать ядовитую пыльцу. Кто видел когда-либо одурманенную пчелу? Ответьте мне!

- Называй меня лжецом, если тебе угодно, - сказал Автолик. - Но воздержись хотя бы от того, чтобы пробовать любой мед на этом побережье. Мед мосхиев, данников колхидского царя Ээта, столь же ядовит. Пчелы собирают его не с аконита, а с прекрасного алого цветка, понтийской азалии, которая растет на северных склонах высоких армянских гор.

- Я не назову тебя лжецом, ибо ты - мой верный товарищ, но ты глубоко заблуждаешься, - сказал Бут. - Пчелы никогда не садятся на красные цветы, и хотя мед часто используется преступниками, особенно - преступницами, как готовое средство скрыть яд, который они подбрасывают своим врагам, чистый мед ни разу не вредил даже мухе, с какого бы цветка его не брали. Я заявляю, что любой, кто верит противоположному, легковерен и невежествен.