Виктор Юнак - Дань кровью [Роман]

— Откуда Марко в такой короткий срок мог узнать? — почесывая затылок, Балша подбежал к окну, закрытому ставней.

— Что же делать? — Елена умоляюще посмотрела на Балшу.

— Срочно! Послать моему брату гонца, все ворота закрыть, Брюкнера срочно ко мне. Пока все. — Балша наконец нашел свою длинную белую сорочку. — Передай этот мой приказ воеводе.

Когда дама удалилась, Балша подошел к Елене и обнял ее за плечи.

— Марко войдет сюда не раньше, чем это сделает Джюрадж Балшич.

Марку не удалось взять город с ходу, и он решил обложить его, предполагая стоять у стен Костура до тех пор, пока либо не начнется голод (а Марко, естественно, знал, что запасы провизии в городе не слишком большие), либо к нему не выйдет Елена, либо же сам Балша не сдастся на милость победителя. Однако Балша не желал полагаться лишь на одного всемогущего Бога и предпринимал попытки вырваться из окружения либо же любыми способами продержаться до прихода своего брата. А в том, что Джюрадж выручит его, Балша ни минуты не сомневался. Рыцари Брюкнера несколько раз делали вылазки и за городскими стенами, на открытом пространстве завязывали бой с ратниками короля и, каждый раз побеждая их, удовлетворенные, возвращались назад, в крепость. Через месяц подоспел и Джюрадж Балшич с шеститысячным войском. Король Марко, узнав о таком количестве ратников, посчитал за лучшее снять осаду с города и, сжав от бессильной злобы губы, ушел назад в Прилеп, даже не атаковав Балшича.

Встреча братьев была теплой и искренне радостной. Остановившись на три дня в Костуре, Джюрадж на четвертый день вместе с братом, наемниками и всем войском, оставив небольшой гарнизон в теперь уже принадлежавшем им городе, отправился в Зету. Балша на сей раз ехал в королевском экипаже вместе с Еленой. Их медовый месяц прошел в осажденном городе, и сейчас они вдыхали полной грудью свежий ветер свободы.

Однако вскоре упоение новизной в супружеской жизни с Еленой прошло. Будучи от природы ревнивым, а тем более зная женскую слабость своей новой супруги, Балша начал ее ревновать к своим великашам, к родному брату, даже к деревьям в лесу, куда любила уединяться Елена. Наконец он не выдержал и велел бросить Елену в темницу в отместку за былое распутство. Исстрадавшаяся и униженная Елена в довершение ко всему была через шесть месяцев выпущена на свободу с указанием отправляться восвояси.

Оскорбленная и посрамленная Елена, навеки затаившая лютую ненависть к Балшичам, отправилась в сопровождении верной Йовицы и нескольких слуг пешком в Прилеп, с покаянием к королю Марко. Марко, узнав о том, что вернулась Елена, хотел было ее тут же казнить за измену и распутство, но советники сумели удержать его от такого решения. Самое лучшее, что мог придумать в этой ситуации Марко, — это отправить свою бывшую супругу на исправление к ее отцу, воеводе Радославу Хлапену.

В 1374 году князь Лазарь отметил свое сорокапятилетие. В этот год всевышний смилостивился, наконец, над ним и супругою его, княгиней Милицей. После пяти дочерей родился у них наследник-сын. Назвали его Стефаном, в честь зачинателя династии Неманичей — жупана Стефана Немани, пращура его по материнской линии, тем самым предназначая ему великую судьбу.

Рождение княжеского наследника праздновал не только Крушевац, но и вся держава Лазаря, а сам князь по такому случаю повелел возвести пристройку к церкви Святой Богородицы в Хилендарском монастыре на Святой горе. А в задумке у него уже была церковь Раваница, посвященная сыну, воздвигнутая спустя семь лет и перевернувшая все представления сербов о строительстве церквей. И этот храм, и другие, построенные позже, были возведены следующим образом: один ряд тесаного камня сменялся рядом кирпича. Красный кирпич, кроме того, служил и своеобразным украшением. Художественное оформление фасада дополняли кругляши из обожженной глины с орнаментом. Стены оживлялись балясинами, объединенными профилированными арочными венцами и пилястрами. Богатой была и резьба по белому и крашеному камню. Мелкий рельеф в виде сказочных орнаментов покрывал порталы, оконные углубления, тимпаны и своды. Полихромия и игра светло-темных тонов придавали фасаду новый вид, дотоле неизвестный в сербском строительстве.

Думая о сыне Стефане как о будущем государе сербском, князь Лазарь назначил ему в воспитатели людей мудрых, начитанных, ученых — Данилу, игумена монастыря Дренче, и вдову деспота Углеши Мрнявчевича, жившую со времени гибели мужа при дворе князя, монахиню Евфимию. Ну и, конечно, в первую очередь воспитанием сына занималась мать, княгиня Милица, разбиравшаяся во многих делах, в том числе и в политических, получше иного ученого мужа. О ней сам Лазарь говорил: «Красотой — женщина, а советами — Одиссей».