Вольтер - История Карла XII, короля Швеции

Монахам весьма не нравились произведенные им преобразования. Стоило царю учредить типографии, как они воспользовались оными, дабы распространять пасквили, в коих объявляли его Антихристом, в доказательство чего приводилось обрезание бород и рассечение мертвых тел в Академии. Однако один из монахов корысти ради опроверг сии поношения и доказал, что Петр не Антихрист, поелику в имени его не содержится число 666. Сочинитель пасквиля был колесован, а автор опровержения стал епископом Рязанским.

В назидание многим цивилизованным государствам преобразователь Московии установил мудрый закон, по которому всем, состоящим на царской службе, равно как мещанам или малолетним, воспрещалось уходить в монастыри.

Сей государь понимал, сколь важно не допускать до праздности тех подданных, кои могут приносить пользу, а также не позволять того, чтобы неспособные еще распоряжаться даже малой частию своего состояния навсегда сами лишали себя свободы. Однако монашеская изворотливость каждый день обходит сей закон, установленный на благо человечества.

Царь не только подчинил церковь государству, последовав в этом примеру турецких султанов, но, будучи более дальновидным политиком, упразднил еще и подобное янычарам войско. То, что тщетно пытались произвести Оттоманы, сделал он за короткое время — распустил именовавшихся стрельцами московских янычар, кои прежде держали в повиновении и самих царей. Войско сие, более опасное для своих повелителей, нежели для соседей, состояло из тридцати тысяч пехоты, одна половина которой находилась в Москве, а другая на границах. Каждый стрелец получал в год всего четыре рубля жалованья, однако же льготы и злоупотребления достаточно вознаграждали их. По первоначалу Петр сформировал роту иноземцев и самолично записался в оную, не погнушавшись должностью барабанщика, поелику нации надобно было показывать пример. Постепенно он дослужился до офицера и стал исподволь создавать новые полки. Наконец, почувствовав себя повелителем регулярного войска, он распустил стрельцов, каковые не решились при этом на ослушание.

Кавалерия московитов представляла собой почти то же самое, что польская или французская, когда Франция была еще совокупностью феодальных владений. Русские дворяне шли на войну на собственные свои средства и сражались безо всякого порядка, подчас с одной только саблей или луком. Они не умели подчиняться командам, а потому не могли и побеждать.

Петр Великий собственным своим примером и жесточайшим принуждением научил их повиновению. Сам он служил в должностях солдата и унтер-офицера и строго карал тех бояр, кои полагали своей привилегией службу лишь по собственной своей охоте. Он учредил регулярный артиллерийский корпус и снял с церквей пятьсот колоколов для литья пушек, коих к 1714 г. насчитывалось у него уже тридцать тысяч.

Были сформированы также и драгунские полки, весьма сходственные с натурою московитов. Сейчас (1738 г.) в Московии тридцать таких полков по тысяче человек в каждом, весьма изрядно содержащихся.

Он же учредил и гусарскую кавалерию. Наконец, в сей стране, где до него никто не разумел даже первых начал геометрии, Петр основал инженерную школу.

Будучи и сам хорошим инженером, лучше всего прочего постиг он все, относящееся до морского дела, и был превосходным капитаном, изрядным лоцманом, добрым матросом и умелым плотником. Сие тем паче достойно всяческого уважения, что от рождения страдал он сильнейшей водобоязнью и в детские годы не мог без дрожи во всем теле даже переехать через мост и приказывал затворять в карете деревянные ставеньки. Однако природная смелость и сила духа позволили ему возобладать над сей слабостию.

Около Азова, в самом устье Танаиса [8] Танаис — древнее название Дона, сохранявшееся в европейской географии до конца XVIII в. , Петр соорудил прекрасный порт, намереваясь держать там галеры, а впоследствии, полагая, что сии мелкосидящие и легкие суда пригодны и для Балтийского моря, понастроил оных и в излюбленном граде своем Петербурге более трехсот. Он самолично научил своих подданных сооружать их из обыкновенного елового леса, равно как и искусству управлять ими. Петр постиг даже хирургию, и людям приходилось видеть, как царь собственноручно делает прокалывания страждущим водянкою. Он преуспел во всех механических искусствах и сам обучал оным ремесленников.

Царская казна сравнительно с громадностью его владений была просто ничтожной. Петр никогда не имел даже двадцати четырех миллионов дохода, однако же сама возможность совершать великие дела — это уже есть великое богатство. Слабость государства происходит не от нехватки денег, а вследствие недостатка людей и талантов.