Вольтер - История Карла XII, короля Швеции

Карл же, оставив гарнизоны в нескольких городах, двинулся за Гродно, город дурно построенный и еще хуже укрепленный, но известный в Европе как место проведения нескольких Сеймов.

Неподалеку после выезда из Гродно встретил король посольство Республики, состоявшее из пяти сенаторов. Поначалу хотели они договориться о церемониале, требовали именовать Республику Наисветлейшей, и чтобы впереди них следовали кареты короля и его сенаторов. Однако Карл не желал даже слышать о каких-либо формальностях, и им было отвечено, что Республика будет названа Наиславнейшей, а король никогда не ездит в карете; что при нем служат офицеры, и у него нет здесь никаких сенаторов. Посему к послам будет прислан генерал-лейтенант, ехать же им надлежит на собственных лошадях.

Карл XII принял их в своем шатре с некоторой видимостью военной пышности. Рассуждения посланников были наполнены уклончивостью и осторожностью. Они боялись Карла, не любили Августа, но стыдились по приказу иноземца снять корону с того, кого сами же избрали. Ничего не было решено, и Карл дал им понять, что он распорядится обо всем в Варшаве.

Его прибытие было предварено особым манифестом, коим кардинал-примас и его партия заполонили всю страну. В нем Карл приглашал всех поляков соединиться с ним в едином отмщении и стремился убедить их в общности интересов. Хотя на самом деле все было совсем не так, но манифест, поддержанный одной из главных партий, Сенатом и подкрепленный приближением победителя, произвел весьма сильное впечатление. Не оставалось ничего иного, как признать Карла протектором, поелику сам он пожелал того, и еще почитать себя счастливыми, что не претендовал он на большее.

Противники Августа в Сенате открыто публиковали сей манифест прямо у него на глазах, а немногие его сторонники хранили молчание. Наконец узнали, что Карл форсированным маршем идет на Варшаву, и все бросились приуготавливаться к отъезду. Кардинал-примас одним из первых покинул столицу. Большинство поспешили последовать его примеру; одни, дабы выждать в своих владениях развязки, другие — поднять своих сторонников. При короле остался только имперский посланник, посланник царя, папский нунций и еще несколько епископов и воевод, тесно с ним связанных. Август поспешил еще до отъезда собрать совет с оставшимися сенаторами. Как бы они ни поддерживали его, но у поляков уже накопилось величайшее отвращение к саксонским войскам; никто не хотел, чтобы к имевшимся шести тысячам пришли еще новые подкрепления. Кроме сего, проголосовали и за то, чтобы и этим войском командовал польский генерал, а после заключения мира оно было бы незамедлительно выведено. Но армию Республики все-таки предоставили в распоряжение короля.

Добившись сего, Август уехал из Варшавы, слишком слабый, чтобы сопротивляться врагам, и недовольный даже собственной своей партией. Он сразу же повелел выпустить универсал о сборе поспольства и войска, но его воззвания стали теперь не более, чем пустым звуком. В Литве, куда уже пришли шведы, надеяться было совсем не на что. Польская армия, сократившаяся до самой малости, почти не имела ни оружия, ни съестных припасов и тем более боевого духа. Большая часть запуганного и обескураженного дворянства укрылась в своих поместьях. Напрасно король, основываясь на законе, повелевал всем дворянам под страхом смерти садиться в седла и следовать за ним [24] «Король Август торжественно обещал, что все не явившиеся на службу будут преданы „весьма мучительной и позорной смерти: у них будут сначала отрублены руки и ноги, отрезаны носы и уши, а затем они будут посажены на кол, или колесованы, или разодраны лошадьми 4 [24] ». (Тарле Е. В. Северная война и шведское нашествие на Россию // Соч. Т. 10. М., 1959. С. 426.) ; люди уже сомневались, стоит ли подчиняться ему. Главной его опорой всегда было войско курфюршества, благодаря тому, что абсолютная форма правления в Саксонии позволяла не опасаться неповиновения. Он тайно повелел привести двенадцать тысяч саксонцев, которые уже спешили на помощь, а сверх того еще восемь тысяч, кои ранее были обещаны императору для войны противу Франции. Привлечение в Польшу стольких иноземцев должно было неизбежно вызвать всеобщую к нему ненависть и нарушить установленный его же партией закон. Однако Август прекрасно понимал, что если он победит, то никто не посмеет роптать, а в случае поражения ему не простят прихода и шести тысяч. Пока сходились все эти отдельные отряды и он сам переезжал из воеводства в воеводство собирать оставшихся на его стороне дворян, шведский король 5 мая 1702 г. подступил наконец к Варшаве. Ворота города были отворены для него по первому же требованию. Он выпустил польский гарнизон, расформировал бюргерское ополчение, поставил везде караульные посты и повелел жителям города сдать все имеющееся оружие. Но, разоружив их, не пожелал он вызывать противу себя раздражение и потребовал всего лишь сто тысяч франков контрибуции. Польский король, собиравший тогда свои силы в Кракове, был весьма удивлен появлением кардинала-примаса, каковой, быть может, хотел до конца сохранить видимость собственного достоинства и прогнать своего короля с соблюдением внешних приличий. Он сообщил Августу, что шведский король не против разумного соглашения и почтительнейше просил дозволения поехать к нему с этой целью. Август согласился с тем, что было не в его силах отвергнуть — то есть дать свободу вредить себе.