Андрей Серба - Полтавское сражение. И грянул бой

Торжествующее «Алла!» загремело вновь, послышался топот множества скачущих лошадей, и вдруг пачками затрещали мушкетные выстрелы. Это были не залпы стрелявший по команде пехоты, не одиночные, хотя и частые выстрелы ведущих огонь по собственному усмотрению запорожских стрелков, а огонь многих человек, стреляющих без команды, однако со всей возможной быстротой. Причина этого могла быть одна — сечевики отбивали атаку конницы на широком фронте. Значит, внезапного удара мнимых ордынцев не получилось. Почему? Те чем-то выдали себя или запорожцы не поленились выслать к месту конного боя дополнительную разведку и выяснили истинную суть происходившего на их глазах спектакля?

Отвлекая Галагана от мыслей, где-то за его спиной грянули пушечные выстрелы. Суда экспедиции Яковлева с десантом на борту начали штурм Запорожья со стороны Днепра! В направлении Сечи гремела уже непрерывная канонада, небо над ней начало розоветь, затем багроветь. Наверное, горели подожженные орудийным огнем русские суда и запорожские курени, а может, бой шел внутри самой Сечи, что неминуемо должно было сопровождаться пожарами.

— Ушли. Подкачала конница... — раздался сбоку разочарованный голос Яковлева.

Галаган оторвал взгляд от зарева над Сечью и увидел возвращавшихся к бухточке запорожцев. Первыми, как принято в таких случаях, со всей возможной быстротой шли и полубежали те, кто сопровождал раненых или нес убитых товарищей. За ними виднелись четыре шеренги сечевиков, торопливо перезаряжавших мушкеты и пистолеты, и последней, лицом к лицу с противником, отступала шеренга самых метких стрелков. Бесперебойно получая от товарищей заряженные мушкеты и пистолеты, они, не утруждая себя прицеливанием, разряжали их в двигавшуюся за отступавшими конную массу из драгун и реестровиков-чигиринцев.

Именно двигавшуюся, поскольку происходившее нельзя было назвать преследованием. Участок степи, который избрали для отступления сечевики, был залит водой из Чертомлыка, и они шли по колени в ней. По этой же воде передвигались и драгуны с реестровиками, лошади которых с трудом вытаскивали ноги из засасывавшей их грязи. В условиях, когда скорость всадника и пешего была одинакова, из-за чего с противником нельзя было сблизиться врукопашную, охватить с флангов или зайти в тыл, драгуны с реестровиками не имели возможности воспрепятствовать сечевикам покрыть оставшееся им до бухточки расстояние и уплыть.

Ничего страшного! Говоря по правде, Галаган, хорошо знавший предусмотрительность Богуша и отвагу запорожцев, на иной результат боя в степи рассчитывал мало. Конечно, в глубине души ему хотелось добиться ощутимого успеха и здесь, однако не надо гневить Бога — вполне достаточно, что они с Яковлевым добились главной цели — оставить Сечь с минимальным числом защитников, которым вряд ли удастся устоять перед значительно превосходившими их силами штурмующих сейчас Запорожье русских солдат.

— Эх, уплыли, — с горечью произнес Яковлев. — Сколько бунтовщиков заслуженной кары избежали.

— Думаю, не избежали, — бросил Галаган. — Сейчас узнаем это точно. А ну, хлопчики, подсадите меня к себе на плечи, — обратился он к тройке оставшихся с ним джур.

Встав на плечи двум джурам и поддерживаемый третьим и Яковлевым, Галаган всмотрелся в водное пространство, скрытое прежде от него прибрежным кустарником. Запорожцы отправились из бухточки в двух направлениях: примерно полусотня лодок плыла к Сечи, около десятка — в противоположную сторону. Это значило, что, освободившись от раненых и убитых, которые будут доставлены на какой-либо дальний хутор или зимовник, остальные уцелевшие в бою запорожцы поспешили на помощь сражавшимся в Сечи товарищам.

— Гостюшки торопятся к себе домой, — сказал Галаган Яковлеву, спрыгивая на землю. — Не знаю, что собираешься делать ты, а я скачу в лагерь, а оттуда плыву к Сечи. Коли не удалось завершить дело до конца в степи, надобно закончить с ним на воде.

— Я с тобой...

Галаган с Яковлевым подоспели к Сечи почти одновременно с возвращавшимися после вылазки в степь запорожцами. К их огорчению, штурм крепости со стороны Днепра пока не принес существенных результатов. Сечевики установили по десятку орудий на обоих подступавших к воде оконечностях крепостного вала и поражали точным огнем пытавшиеся проникнуть внутрь Запорожья русские суда. Четыре или пять из них горели. Однако кое-чего добились и нападавшие. Шестерка судов смогла прорваться сквозь вражеский огонь, достигла ближайших почти целиком затопленных куреней и, высадив десант, захватила их. Сейчас, маневрируя между ними на акватории, где позволяла осадка, они вели оживленную перестрелку с противником.