Инна Сударева - Ловите принца! (Щепки на воде)

— Нил рассказывал: лошади у них пали, не дотянули до деревни. Они напрямую идти задумали, по сугробам. Снегоступы себе сладили да и пошли. Тут их волки вынюхали: в такую лютую пору волки вечно голодные, на все, что движется, кидаются. Старший брат младшего защищал, с волками драться полез… Как им это удалось не знаю, но выбрались ведь к нам. Не судьба, значит, им была зверю в пасть попасть. Судьба была до людей дойти…

— Судьба, — вдруг пробормотал Ларик, — все-то о ней толкуют. При всяком случае ее поминают…

От стойки послышался грохот — это мальчишка Нил громко выставил миски с огурцами и колбасами. Сделал так специально — чтоб сидевшие в зале обернулись к нему на шум.

— Ты зачем буянишь? — спросил хозяин, махнув в сторону Нила полотенцем. — Языка что ль нет, чтоб сказать, что все достал. Вы, ваша милость, и спутник ваш в зале обедать изволите иль в покои подать? — это уже относилось к Ларику.

— В покои.

— Ты слыхал ли? — вновь крикнул трактирщик мальчику. — Поди забери у повара все, что он приготовил для господ, и подай им в комнату. Да салфетки не забудь.

Вместо 'хорошо' или 'ладно' парнишка кивнул и юркнул в кухню.

Ларик вернулся в комнату и покачал головой, завидя Мелина: тот, похоже, за все время даже не пошевелился.

Через пару минут к ним постучались — Нил принес обед. Ларик открыл ему дверь и удивленно приподнял брови: мальчик, несший корзину и поднос с едой, почему-то был в капюшоне.

— Хозяин говорил, что ты малый неплохой. Так разве не знаешь, что это невежливо — с покрытой головой в доме находиться? — проворчал молодой человек и, преследуя воспитательные цели, сдернул гугель с головы Нила.

Парнишка лишь вздрогнул и поднял на Ларика большие карие глаза.

— Ого! — выдохнул парень. — Да ты не Нил, а Нина!

Мелин отреагировал на звук этого имени моментально: подпрыгнул на месте, бросился к дверям, ухватил мальчика, который оказался девушкой, за узкие плечи. Та от неожиданности выронила все, что несла. Ларик едва-едва успел поднос подхватить.

— Ты ли? Чудо какое! — прошептал Мелин и, ничего и никого не стесняясь, крепко-крепко прижал к себе Нину, столь драгоценную для него находку.

Глава пятнадцатая

Он готов был обнимать девушку бесконечно долго, получая неимоверное удовольствие от тепла ее тонкого тела, от знакомого запаха каштановых волос, пусть теперь и остриженных, но по-прежнему мягких и душистых. Мелин понял, чем она была для него: долгожданным светом и теплом после тяжких ударов, которыми последнее время щедро награждала жизнь. Может быть, даже счастьем.

Потому и шептал, тихо-тихо, прижимаясь щекой к ее прохладному маленькому уху: 'Нина, Нина, Нина… Как она исхудала, как она дрожит. Наверняка — тоже многое пережила за последнюю неделю. Но теперь — все: он никуда ее не отпустит, он сделает все необходимое, чтоб Нина была в безопасности, чтоб ни в чем не нуждалась ни она, ни ее муж…

Нина попросила, тихо, твердо и весьма холодно:

— Пустите меня, ваша милость.

Мелин не сразу понял, а поняв, с огромным сожалением расцепил руки. Девушка прерывисто вздохнула полной грудью: объятия кронпринца были сильны и не давали ей такой возможности. Не поднимая глаз на молодого человека, Нина сделала шаг назад.

— Что с тобой случилось? Мне так страшно было за тебя, — заговорил Мелин. — За тебя и т-твоего м-мужа, — он предательски заикнулся в опасном месте.

— Со мной все в порядке. А Иллар умер. Его волки порвали, — коротко ответила девушка, а через секунду, вспыхнув лицом и ушами, выпалила, ударив кулачками в грудь наследника престола. — Ты виноват! Ты во всем виноват!

Мелин едва сдержал крик: острые костяшки пальцев Нины попали ему в рану, и резкая боль полоснула от груди до горла, словно плетью кто безжалостно перетянул.

— Зачем ты приказал нам уехать из Илидола? Зачем? Зачем? Зачем? — и трижды прокричав вопрос, она расплакалась, горько-горько, упав на колени.

Ларик подхватил ее также быстро, как недавно поднос с мисками, и провел мимо остолбеневшего Мелина к стулу, усадил, дал ей полотенце — слезы вытирать. Нина чуть успокоилась и заговорила, всхлипывая, — прорвалась на волю её печальная история, как вода сквозь развороченную неосторожным шагом бобровую плотину. Рассказывала именно ему — Ларику, а на Мелина даже не смотрела:

— Нагнали нас в пуще. Карл крикнул, чтоб мы скакали, что есть духу. Мы и поскакали. Слышали, что сзади бой завязался — крики, звон стали. Карл и его товарищи нас прикрыли. А мы с Илларом скакали так, будто за нами бесы гнались. До самой ночи, без остановок скакали. Мне страшно было, очень. Зачем такое? Почему? — Нина вновь заплакала, и Ларик успокоил ее, подсуетив кружку с водой.