Иван ФИРСОВ - От Крыма до Рима(Во славу земли русской)

Как на грех, прямо по курсу императорской яхты Два фрегата из-за резкой перемены ветра сцепились бу­шпритами и долго не могли разойтись.

Раздраженно помахав веером, Екатерина поверну­лась к Чернышеву:

— Однако, граф, похоже, у вас в излишестве кораб­лей и людей, но нет ни флота, ни моряков…

Сказано это было по-русски и довольно громко. Ека­терина явно хотела, чтобы ее услышали Мордвинов, Спиридов и другие моряки.

— Ваше величество, вы, как всегда, верно оценива­ете ситуацию, — ответил Чернышев, по привычке склонившись в поклоне.

В последнее время императрица проявляла к покла­дистому наставнику Павла все большее уважение, но не могла добиться от него сокровенных сведений о настрое сына…

Сейчас Екатерина явно расположилась продолжать начатый разговор с моряками.

— Все же господа адмиралы прояснят, быть может, для несведущей дамы сии экзерциции. — И она повела веером в сторону фрегатов, которые в трех кабельтовых от яхты никак не могли разойтись.

Мордвинов, покраснев, беспомощно улыбнулся. Спиридов с подзорной трубой в руках повернулся к им­ператрице, почтительно проговорил:

— Ваше величество… Екатерина разрешающе кивнула.

— Сии экзерциции не диковинка нынче на флоте. Не потрудитесь ли взглянуть на корабли, ваше величе­ство? — Спиридов протянул Екатерине зрительную трубу. — На верхней палубе служители управляются со снастями, их вчетверо меньше положенного, а резво­сти не видать от худого их корма. Канониры не обуче­ны, накануне из солдат взяты, своих нехватка…

Екатерина внимательно рассматривала фрегаты.

…Командир фрегата «Ульрика», стоя на палубе, чертыхался, да еще каким слогом! Надо же оконфу­зиться, перед самым носом императорской яхты сце­пился бушпритами с «Натальей»! Оттуда тоже неслись непечатные громкие излияния его друга, командира Василия Лупандина. А все нехватка служителей. Добро, в помощь он недавно принял команду гардемарин, но это еще зелень. И ветер, как назло, враз переменил­ся… Правда, вон на утлегаре 10 ловко орудуют двое с то­порами, особенно сноровист тот белобрысый, рослый капрал, Ушаков, кажется… Командир не выдержал, поднял рупор:

— Ушаков, штаги руби! Бом-штаги! — крикнул он белобрысому.

Тот, не оборачиваясь, кивнул головой. Затрещал сломанный бом-утлегарь. Белобрысый капрал встрево-женно обернулся, стоя на нижнем штаге, обхватив од­ной рукой утлегарь, его друг и однокашник Пустош-кин рубил отломленный брус.

— Пашка, держись! — успел крикнуть Ушаков.

Трехметровый утлегарь, освобожденный от снас­тей, полетел в воду. «Ульрика» нехотя отошла от «На­тальи», уваливаясь под ветер.

— Молодцом Ушаков, — проговорил Лупандин стоявшему рядом мичману.

— Добрый моряк, — отозвался, ухмыльнувшись, мичман, — матросы у него стараются не подкачать. По­мню Федора по корпусу. Одно не возьму в толк, с при­чудами он. На берег, что в корпусе, что нынче, не схо­дит. Девок чурается. А на баке, после ужина, вечерами тешит матросов, играючи на флейте. Он в корпусе в ор­кестре к сему пристрастился.

Лупандин, подняв брови, развел руками.

— Каждому свое…

Спиридов облегченно вздохнул: «Слава Богу, обо­шлось одним бревнышком».

«Однако этот Спиридов храбрец не только в атаке. Он в самом деле не робок», — тем временем размышля­ла Екатерина. Помнила его отвагу при взятии Кольберга. Тогда же она одним из первых своих указов в заслу­ги отца произвела малолетних сыновей Спиридова в мичманы. Императрица перевела взгляд и вопроси­тельно посмотрела на Мордвинова.

— Ежели вашему величеству угодно, вице-адми­рал Спиридов повторяет наши мысли, изложенные Адмиралтейств-коллегией тому два года…

— И какие же те мысли?

— Имея о высших и нижних офицерах попечение, ваше величество, справедливо распространить оное и на матросов.

Екатерина сдвинула брови, но Мордвинов, будто не замечая, продолжал:

— Не теряются ли люди от излишнего изнурения или по другим причинам? Принять бы противу того на­ дежные меры, чтобы матросы, да и все нижние служи­тели, каждый в своем деле сведущи были…

Екатерина резко выпрямилась, сложив веер, повер­нулась к Чернышеву:

— Надобно, граф, то перепроверить. Не лишнее ли наговорили моряки. На том закончим, пора возвра­щаться…

В сопровождении Чернышева и Григория Орлова она прошла мимо склонившихся в поклоне адмиралов.

— Ну, заварили мы кашу, — поежился Мордви­нов, вытирая пот с лица. — Разгневается государыня. Так и в немилость попасть недолго.