Иван ФИРСОВ - От Крыма до Рима(Во славу земли русской)

Со своим восьмилетним сыном, наследником престо­ла, мать-императрица давно находилась в неприязнен­ных отношениях. Елизавета Петровна опекала Павла, забрав его от матери. Ходили слухи, что она завещала ему престол, а матери отводилась роль регентши. Но Екатерину Алексеевну такая позиция не устраивала. Она знала, что воспитатель сына, граф Никита Панин, внушал ему мысль о праве на российский престол. Оба Чернышевых были в приятельских отношениях с воспи­тателем сына. Следовало каким-то образом направить интересы сына в нужном направлении, воспользовав­шись и его близостью с братьями Чернышевыми…

В день коронации Екатерины II Ивана Чернышева пожаловали в генерал-поручики, а спустя два месяца его брат Павел был произведен в высший флотский чин, генерал-адмирала, и назначен президентом Адми-ралтейств-коллегии. Видимо, Екатерина II, прежде не раз бывавшая в прогулках по морю на царской яхте, Уловила неравнодушие своего сына к морю.

После новогодних праздников в Адмиралтейств-коллегий читали Указ императрицы: «Ревностное и неутомленное попечение императорского величест­ва о пользе государственной и о принадлежащей к ней, между иным, цветущем состоянии флота, ее императорское величество, желая купно, с достойным в том подражанием блаженной и бессмертной памяти деду ее императорского величества, государю-импера­тору Петру Великому, вперить еще при нежных мла­денческих летах во вселюбезнейшего сына и наслед­ника ее императорского величества цесаревича и ве­ликого князя Павла Петровича, всемилостивейше оп­ределяет его императорское величество в генерал-ад­миралы…»

Члены коллегии и флагманы чесали затылки:

— Каким образом восьмилетнему генерал-адмира­лу докладывать о флотских нуждах?

И посмеивались про себя: «С каких пор немецкая принцесса объявилась вдруг внучкой Великого Петра?»

Видимо, Екатерина И, как и все правители, полага­ла, что «ложью свет пройдешь», авось со временем под­данные пообвыкнут. Для присмотра и помощи сыну выбрала Ивана Чернышева. Членом Адмиралтейств-коллегий стал генерал-поручик Иван Чернышев. С той поры и обозначилась его карьера на флоте…

Укрепившись на троне, Екатерина II начала испод­воль поворачиваться к флоту, памятуя завет Петра Ве­ликого о другой руке военной мощи государства.

Осенью 1763 года Ивана Чернышева назначили в учрежденную «Морскую российских флотов комис­сию для приведения оной знатной части флота к оборо­не государства в добрый порядок…»

Очевидно, Екатерина начала понимать суть нелег­кой службы на море и сделала приписку на полях ука­за: «Что флотская служба знатна и хороша, то всем из­вестно, но насупротив того столь же трудна и опасна, почему более монаршию нашу милость и попечение заслуживает». Вскоре моряки представили в Адмирал-тейств-коллегию свои соображения: «Памятовать над­лежит, что сила и знатность флота не в одном великом числе кораблей, матросов и корабельных пушек состо­ит, но что, во-первых, главнейшее потребны к тому ис­кусные флагманы и офицеры…»

Ознакомившись с выводами комиссии, императри­ца стала проникаться заботами моряков, мысленно окидывая взором моря ближние и дальние. Как раз по­доспел доклад Сибирского губернатора Чичерина. Его предшественник, опытный гидрограф, ныне сенатор и генерал Федор Саймонов, знатный в прошлом моряк, не раз толковал ему о мореходах Великого океана.

На Пасху перед императрицей склонился престаре­лый адмирал Талызин, старший в Адмиралтейств-кол­легий…

В начале мая поступил Высочайший указ коллегии, а на следующий день она заседала. Адмирал Иван Та­лызин, откашлявшись, приподнялся и хриплым стар­ческим голосом объявил:

— Состоялся указ ее величества. Монотонным голосом он зачитал указ Екатерины:

сообщая «О преполезном открытии доныне неизвест­ных разных островов», императрица повелела «нашей Адмиралтейств-коллегий, по представлении губерна­тора Чичерина, исполнить, отправя немедленно туда по своему рассуждению, сколько надобно афицеров и штурманов, поруча над оными команду старшему, которого бы знание в морской науке и прилежание к оной известно было».

Вице-адмирал Нагаев тут же предложил:

— Могу рекомендовать капитан-лейтенанта Креницына, как весьма знающего в науках. Был под моим начальством при описи Балтийского моря… Вице-адмирал Спиридов сразу поддержал:

— Искусный и храбрый офицер, отличился под Кольбергом, а ныне в моей эскадре на виду…