Е. Бертельс - Низами

Юноша отправился в город, прежде всего сорвал с ворот портрет царевны, свернул его и приказал своим слугам спрятать. Затем он велел снять со стен все головы погибших и с почестями похоронить их. Население было обрадовано и дало клятву, что если шах откажет ему в браке, они свергнут его, а юношу сделают своим повелителем.

Царевна к вечеру приехала во дворец и рассказала отцу все, что произошло. Она просит отца наутро сделать во дворце пышный прием, на котором она всенародно подвергнет царевича испытанию. Утром после богатого угощения начинается испытание. Девушка прежде всего вынимает из ушей две маленькие жемчужины и велит передать их царевичу. Юноша взвесил их на руке, прибавил к ним еще три совершенно таких же и отослал их обратно царевне. Она растерла их в порошок, смешала с сахарным песком и послала эту смесь царевичу. Тот потребовал кубок молока, всыпал в него эту смесь и отослал назад. Девушка выпила молоко, лежавший на дне осадок замесила в тесто и убедилась, что вес остался прежним. Тогда она сняла с руки кольцо и послала его царевичу. Юноша надел его на палец и послал царевне крупную жемчужину. Та распустила свое ожерелье, подобрала другую, точно такую же, надела обе жемчужины на нить и снова послала жениху. Тот отослал их обратно, присоединив к ним еще голубую бусину. Девушка, увидев это, рассмеялась и сказала отцу. «Вставай, испытание закончено: счастье улыбнулось мне, и я нашла себе достойного мужа». Отец с удивлением спросил, что обозначали все эти непонятные действия и как она могла убедиться в мудрости своего избранника. Царевна объяснила: «Первые две жемчужинки обозначали - жизнь коротка, два дня, не более. Он добавил еще три, это означало: даже если бы дней было и пять, то ведь и это краткий срок. Смешав жемчужную пыль с сахаром, я задала вопрос: жизнь наша смешана со сладострастием, можно ли отделить одно от другого? Растворив сахар в молоке, он ответил: их можно разделить посредством воздержания. Выпив молоко, я тем самым сказала, что по сравнению с его мудростью признаю себя грудным ребенком. Послав кольцо, я выразила этим, что согласна на брак с ним. Он, послав жемчужину, этим сказал, что ему нет равных, как этой жемчужине. Я подобрала к ней пару и тем самым показала, что а я не хуже его. Он прибавил голубую бусину, и это означало: пусть дурной глаз никогда не посмеет нас коснуться. Я одела на себя бусину и этим признала, что буду покорна ему во всем».

Царь возрадовался тому, что его непокорная дочь, наконец, смирилась. Отпраздновали свадьбу и устроили празднество для всего народа. Царевич и в дальнейшем продолжал носить только красные одежды, тем более, что красный цвет - это также и цвет радости.

Следует отметить, что с красным цветом Низами соединил именно русскую царевну. Эго вряд ли случайно. И в последней его поэме русы всегда сочетаются с представлением о красном цвете. Объяснить причины этого сейчас еще едва ли возможно, но вспомним, что в русской народной песне «красный» и «прекрасный» - синонимы (красная девица, красный молодец, красное солнышко и т. д.). Вполне возможно, что у Низами было больше сведений о русах, чем у многих других восточных авторов.

В Египте жил молодой богатый купец по имени Махан. Как-то раз, когда он развлекался со своими друзьями в саду, к нему прибежал один из его товарищей по торговле н сообщил, что пришел ожидавшийся им караван с товарами. Махан рассчитывал получить от этих товаров большой барыш и потому поспешил с товарищем к городским воротам. Но пока они шли по городу, солнце село, и ворота по обычаю закрылись на ночь. Нужно было ждать до утра, чтобы привести караван в город. Товарищ посоветовал Махану не дожидаться утра: он знает одно место, где в городской стене большая расщелина. Через нее можно будет и в ночное время доставить товары в город. Это будет очень выгодно, так как они избавятся от необходимости платить за товары пошлину. Махан поддался на это предложение. Товарищ провел его к расщелине и помог выйти из города. Но не успел Махан спрыгнуть вниз, как товарищ исчез, и он остался один в совершенно: незнакомой ему пустынной местности. Махан пустился в путь. Это была дикая пустыня, изобиловавшая мрачными пещерами, где таились лютые змеи. Весь день шел Махан, но человеческого жилья не было видно и следа. Махан изнемогал от страха и наконец, упал без чувств у входа в какую-то пещеру. Когда он открыл глаза, то увидел возле себя двух человек с какими-то вязанками на спинах. Один из них окликнул Махана и сказал ему, что он попал в пустыню, обитаемую дивами [75] [75] Дивы - злые духи. ] . Тот, кто завел Махана сюда, был вовсе не его товарищ, а див Хаиль-пустынный, который хотел погубить его. «Но не бойся - сказал он, - я и моя жена, мы защитим тебя и спасем. Иди за нами следом». Махан пошел за своими новыми спутниками. Но настало утро, и оба они исчезли так же таинственно, как сбивший его с пути коварный див. Махан совершенно выбился из сил. Он оказался теперь в горах, путь был труден, а за все это время, он не ел ничего, <���гкроме печали и скорби». Он собрал немного каких-то корешков, пожевал их я пошел дальше. Опять настала ночь. Обессиленный путник забрался в пещеру и поспал там немного. Послышался конский топот. Махан выглянул и увидел всадника, державшего в поводу другого коня. Махэн рассказал ему о своих похождениях, и тот объяснил юноше, что его спутники были два гуля [76] [76] Гуль - демон, губящий заблудившихся в пустыне. ] - людоеда, самец и самка. Малан должен благодарить бога, что он каким-то чудом спасся из их лап. Всадник предложил Махану сесть на вторую лошадь и ехать с ним.