Микаил Рафили - Ахундов

Ахундов не прибегает к гротеску, он пишет о самых обычных вещах: суеверные женщины Азербайджана верят этим басням, верят в то, что если Маста-ли захочет, он может разрушить не только гору Мирав, но и Париж!

Как же смогут черти разрушить Париж или отрубить голову Жордану? Стоит только Мастали нарисовать изображение Парижа, как черти немедленно по его сигналу разрушат настоящий Париж. Если же он поставит перед собой петуха и назовет его Жорданом, а затем отрубит голову, то звезда Меррих по его приказу отрубит подобным же образом голову Жордану.

Что это? Глупейшая фантазия или страшное безумие? Ни то, ни другое. Это кошмары средневековья, призраки прошлого, в которые дервиши, наводнившие патриархальный Азербайджан, заставляли верить десятки тысяч людей. Сердце Ахундова обливалось кровью, когда он видел, как его невежественный и суеверный народ обманывают плуты, шарлатаны, уверяя, что на свете существуют джинны, бесы, страшные, злые, таинственные силы, которые способны остановить Араке или разрушить высокую вершину Арарата. Ничего удивительного не было и в том, что девушка Шарафниса, не хотевшая отпускать своего жениха во Францию, и ее мать Шарбану, желающая счастья своей дочери, фанатически верили в сверхъестественную силу дервиша…

Как наивны они, когда умоляют дервиша не отрубать голову мусье Жордану: он ничего плохого им не сделал. Вот остальные жители Парижа — совсем другое дело! "Пусть лучше Париж разорится: нам какое дело? Если бы там девицы и невесты не были мятежницами, не ходили бы с открытыми лицами, то никогда Шахбаз туда не поехал бы.

Пусть Париж разрушится, и парижанки погибнут".

В Париже много порочных людей. Судьба сама прислала к ним дервиша, чтобы наказать этот развращенный город. Пусть он прикажет своим чертям и дьяволам, чтобы они перевернули его вверх дном!

Но, оказывается, черти тоже любят деньги. Они ведь не сарбазы, чтобы служить даром… За сто червонцев, которые Мастали дали наивные и суеверные женщины, он начинает разрушать столицу Франции. Мастали произносит страшные заклинания, вызывает чертей и дьяволов и дает им приказание одним ударом разрушить Париж, подобно тому, как он разрушит его изображение. Дервиш грозно устремляется к разложенным на полу дощечкам, изображающим грешный город, и одним сильным ударом разбивает их вдребезги. "Ханум, — кричит он, обращаясь к женщинам, — поздравляю, Париж разрушен! Довольны ли вы теперь мною?"

Единственная трудность в том, что некому доставить из Парижа известие о гибели города. Но и это затруднение дервиш разрешает легко: он обещает, что сообщение придет очень скоро.

Конечно, дервиш сам не верил своим словам. И каково было его изумление, когда вдруг раздался сильный стук в дверь и вошедший мусье Жордан в волнении сообщил о том, что Париж разрушен и что он немедленно должен ехать во Францию.

Женщины испугались быстрого исполнения магических действий Мастали. Даже сам дервиш в страхе от содеянного: он прячется за занавесью, чтобы его никто не обнаружил. Страшнее всего то, что на вопрос прибежавшего Хатам-хана: "Кто же разорил Париж?", Жордан отвечает с негодованием: "Черти!.. Сатана!.. Дьяволы!.. Злодеи!.." Тут уж не остается никаких сомнений, что Париж разрушил всесильный дервиш Мастали. Одна из женщин опасается даже, как бы не полетели в воздух и другие города.

Совершенно ясно, что дервиш Мастали не мог разрушить Париж. В Париже произошла революция-Король бежал. Напуганный этим, член Королевской академии Жордан уже не может больше заниматься своими научными изысканиями и должен немедленно покинуть Карабах. Он уезжает, и Шахбаз, к радости своей невесты, остается. Женщины торжествуют.

Невозможно переоценить значение новой пьесы Ахундова. Реалистические картины азербайджанской жизни были написаны яркими, сочными красками и сохранены для будущих поколений. Образы женщин, умных и находчивых, умеющих бороться за свое счастье, несомненно, по-новому трактовались в азербайджанской литературе. Вопреки шариату, вопреки феодальным законам женщина поднимала голову, вступала в конфликт с обществом, добивалась своих целей, училась побеждать в борьбе за эмансипацию. Пусть она, беззащитная и бесправная, прибегает к помощи шарлатанов-дервишей, проявляет чрезмерную доверчивость, побеждает только благодаря счастливому стечению обстоятельств. Хорошо уже то, что она не желает покорно нести свое тяжелое бремя, ищет пути к своему освобождению, противодействует желаниям окружающих.