Иван Басаргин - Чёрный Дьявол

Пес, чуть склоня голову, слушал. Тихо и ровно горел костер. Козин лежал у костра, смотрел на звезды, думал о своей жизни, будто книгу перелистывал. «Упустил Груню, может, поспешил я? Ведь Груня ни в чем не повинна. Она мне милее Дарьюшки, роднее за то пережитое, выстраданное. Могли бы зажить хорошо. Уехать куда-нибудь… Уехать, а душу здесь оставить?.. Да и не приняла душа Груни. И вообще, для чего я живу?..»

— Ну что, Шарик, жить будем или снова в разные стороны раскатятся наши тропки? С Груней раскатились, а теперь с тобой, может быть. Держать не буду, — заговорил вслух Козин.

Черный Дьявол поднялся, подошел к человеку и лег рядом с ним. Голову опустил на свои лапы, закрыл глаза. Козин положил на его широкий лоб руку, тихо поглаживая, рассудительно говорил:

— Жизнь прожить — штука сложная. М-да. Метался ты по тайге, а разве я не метался? Все мы мечемся, все себе тихую пристаньку ищем. А нету здесь тихой пристаньки.

Пес слушал Козина и вспоминал такие же костры на охоте с Макаром, такие же ночи.

Федор сел и стал дергать из его кожи клещей, крупных, как горошины. Ну все было так же, как с Макаром…

И Черный Дьявол остался с человеком. Две недели откармливал его Козин. Двух изюбрей скормил, пока не увидел, что пес окреп. Потом они пошли домой. Шли, как обычно ходит охотник с собакой: собака чуть впереди, человек следом. У околицы деревни Черный Дьявол остановился. Долго слушал давно забытые звуки деревни. Повернул голову в тайгу. Козин понимал состояние Дьявола, гладил его по голове, чесал за ушами, говорил:

— Ну что ты, Шарик, пошли, там тебя уже никто не тронет. Ты мой. Пойдем, Шарик!

Но пес не шел. Он стоял на дороге, а когда Козин отдалился от него на несколько шагов, он бросился к нему, поймал пастью полу зипуна и начал тянуть назад, звать в тайгу.

— Ну, Шарик, Шарик, — ровным голосом, без нажима убеждал Федор, — пошли к нам, тебе будет хорошо. Безродного нет, а больше тебя никто не тронет.

Пес заскулил, заметался, а потом завыл. Всполошил собак в деревне.

Козин подошел к Шарику, обнял его, тихо заговорил:

— Я понимаю тебя, Шарик, ты сжился с тайгой. Но ведь там очень опасно. Вот я спас тебя от петли, ведь это случай, не пойди я на солонец, пропал бы ты. Другой охотник точно бы тебя убил. Народ темен, люди верят разным байкам и сказам орочей и гольдов… Ну, пошли, Шарик.

И пес побрел за человеком. Собаки вылетали из подворотен, но тут же с визгом удирали назад. Шарик шел, хвост-полено не опустил. Из дворов выбегали сельчане. Слышались возгласы:

— Вот это пса привел Козин!

— Не пес, а теленок, громадина какая, гля!

— Дэк ить это же Дьявол! — закричал Розов. — Пра, Черный Дьявол!

Мужики сходились. Но не спешили подойти близко: пес ощерил клыки.

— Сторонись, други, — предостерег сельчан Федор, — Кто знает, что у него на уме.

Козин привел собаку домой. Сел на крыльцо, разулся, отдал Дарьюшке двое пантов, чтобы она унесла их в ледник, обнял Черного Дьявола, тот прижался к нему и замер. У калитки собрались мужики. Тихо разговаривали.

— Молись, Розов, на Дьявола, это он спас тебя от смерти.

— М-да. Дочку твою спас.

— Оно так… А может быть, этот пес и уханькал Безродного? — гадали мужики.

Но Федор молчал, не открывал только ему известной тайны.

— Все может быть. Пока догадки. Пес молчит, и тайга молчит, — тихо говорил Гурин. — Пусть у нас живет.

— Знамо, пусть живет. Расскажи, Калиныч, как ты его спроворил.

Федор коротко рассказал. Не станешь же говорить обо всем, что передумал, чем переболел за это время он. Такое не каждый поймет…

У Козиных дела пошли в гору. Федор добыл за пантовку пять изюбров. Добыл легко, будто сходил на прогулку. Пес сам нагонял на него изюбров — стреляй, не ленись. Правда, первое время боялся громко лаять, отвык, но скоро осмелел, загонял изюбров на отстойники, в речку, а то останавливал на чистом месте и облаивал.

Осенью Федор ушел с псом корневать. Первый раз сам, без тазов, удэге или орочей, ушел на такой промысел. В тех местах, где они с Цуном нашли много женьшеня, добыл корни.

Зимой Козин больше всех добыл колонков, соболей, кабанов, изюбров. Перестроил дом, поставил новые амбары, конюшню, баню. Ожил человек. А среди некоторых сельчан снова пошли суеверные шепотки, что, мол, Дьявол помогает богатеть. Разумные же мужики спешили завести от Черного Дьявола хороших щенят…

Однажды к Козину зашел Гурин, поговорили о том, о сем, о колонках, которых должно быть в том году много, о белке, что ходом шла через деревню, может, где близко остановится. Урожай на шишки хороший. Наконец Гурин приступил к главному: