Владимир Буртовой - Последний атаман Ермака

— Воистину так, князь Иван! Родитель мой сказывал, что в роду Оболенских весьма дурная кровь. Не зря все его родичи имели гадкие прозвища Немой, Лопата, Глупый, Медведица. Когда родной дядя царицы Елены стал упрекать ее в открытом разврате, то был брошен в темницу, закован в железа и умер голодной смертью.

Князь Иван не сдержался, в гневе пристукнул кулаком о стол, укрытый зеленым бархатом, с раздражением процедил сквозь крупные редкие зубы:

— Этот князь Оболенский, похоже, пустил гнилую кровь в царский род! Сам царь Иван Васильевич был лютым зверем, убивая не только бояр и детей боярских, которые могли, как ему мерещилось, убить его, а детей лишить трона, но и потомство свое породил беспутное! Первенец его Дмитрий погиб в малолетстве, слабоумный Георгий-Юрий, которого я видел не единожды, точь-в-точь словно див лесной, без ума и без памяти, прожил лет тридцать. Сын Иван — подстать родителю, кровожаден и бешеный, своей рукой бояр на площади пикой убивал! Федор Иванович, ныне царствующий, мало что лучше братца Юрия. И у меньшого царевича Дмитрия от царицы Марии Нагой, сказывают, случаются приступы падучей! А про самого царя Ивана Васильевича и сказывать слов нет, коль собственного сына, накинувшись, словно зверь, дубиной размозжил голову, ударив в висок и в затылок, всего-то каких-то четыре года назад!

— В роду Рюриковичей таких лютых до большой крови не было. Случалось, вставал брат на брата, но чтобы так, как царь Иван Васильевич, вырезать целыми городами — Тверь, Торжок, Медынь, Великий Волочок, Великий Новгород! В Новгороде царь с опричниками стоял пять недель, весь январь семидесятого года, убивал ежедневно тысячу, а то и полторы тысячи человек! Перед этим в Твери пять дней избивал, топил в Волге церковников, монахов, горожан, не жалея женок и детей. Опричники растерзали пленников немцев, полочан, а Малюта Скуратов своими руками задушил митрополита Филиппа Колычева, который посмел требовать от царя убрать опричников, унять разбой в своей же стране! Великий Новгород и поныне будто после татарского взятия, наполовину пуст и порушен. — Князь Андрей умолк, стиснув зубы. Сидел молча не долго, вздохнул. — И еще одно дело не идет у меня из головы. Ежели царь вознамерился извести боярскую измену под корень, то почему пообок с опричным двором жила и работала Боярская дума? Да потому, что опричный двор занимался только тайным сыском, а не делами государства! И почему окромя бояр тысячами гибли купцы, служители церкви, ратные люди, посадские и даже пленные поляки и немцы? Не потому ли, что могли составить княжичу Георгию сильную рать? Есть о чем поразмыслить… Сказывал мне родитель Иван Андреевич, что прежде сотворения опричного двора для тайного якобы сыска врагов, царь Иван списывался с королевой Елизаветой, говоря, что хочет в Англии сыскать от врагов своих убежище себе и семье. Но после погрома Твери, Великого Новгорода, после лютых тысячных казней словно упился человеческой кровью, угомонился малость. И мне думается, князь Иван, что его псам удалось-таки найти княжича Георгия и убить его. Не потому ли всякий, кто попадал на спрос в опричный двор в Москве на речке Неглинной или в иных городах, после того спроса ни един человек не остался в живых. Да чтобы не прознал народ и Боярская дума, кого именно ищет царь Иван по всей Руси: человека, которому по родству было править на троне, а не ему, подменному царю!

— Неужто убили-таки княжича Георгия? — с сожалением в голосе спросил князь Иван и головой покачал. — И не будет на русском троне достойного правителя! Что-нибудь тебе удалось проведать? Ведь теперь княжичу Георгию было бы шестьдесят лет, мог бы жить да жить.

— Пока на троне сидел царь Иван Васильевич, опасался я опричных доглядчиков вести какие-то розыски, но по смерти его кое-что удалось найти.

— Что же, князь Андрей? Неужто отыскался какой след Георгия? А может, кто из его семьи остался жив? Может, сыновья?

— В живых царь Иван Васильевич не оставил никого, тем паче, что убив княжича Георгия, он вскоре перебил почти всех в своем монашеском ордене «кромешников», или «псов царских», как их величали в народе. Всех, кто знал, кого именно искал в тысячах убитых царь Иван! Последним был убит Малюта Скуратов, перед этим уничтожив и Вяземского, и Басманова, и его брата Федора, и Грязнова, братьев Гвоздевых… да всех не перечислить. А кого он искал, того сам и назвал!

Князь Иван Петрович вскинулся, едва не вскочил на ноги, быстро оглянулся на дубовую закрытую дверь, зашептал: