Сергей Лексутов - Полночный путь

И запели телеги походную песню. Только выехали за город, Анастасия подозвала Серика, откинула покрывало, капризно проговорила:

— Ты Серик, да?

Серик кивнул, поглядел в ее лицо, и долго не мог отвести глаз, такой красивой она ему показалась. Она засмеялась:

— Глаза проглядишь! А помоложе стражника батя найти не мог? Ты, хотя бы, от лесных татей оборонить сможешь?

Серик весело рассмеялся:

— Надо же… Нашелся хоть один человек, кто не слышал про мое буйство…

— А, так ты тот самый Серик, что поубивал десять Рюриковых дружинников?!

— Эка брешет народ… Мы всемером рубились против двадцати, и убили всего троих…

Она долго с интересом разглядывала его, наконец, заговорила:

— Серик, я верхом хочу… Растрясло меня на этой телеге, сил нет! Все кишки в ком заплелись…

— Реут сказал, беречь тебя, как зеницу ока… — раздумчиво протянул Серик.

Он и сам знал, как тяжко трястись весь день в телеге. Серик крикнул:

— Горчак, а что по этому поводу наказал Реут?

Горчак повернул коня, подъехал, спросил:

— По какому поводу?

— Ну, верхами Анастасии ехать?..

— А чего ж не поехать и верхами? Вот отъедем подальше, и пусть пересаживается. Заводных коней — эвон сколько…

Солнце поднялось высоко. Наказав Горчаку, чтобы вел обоз без остановок, Серик отъехал под ближайшие деревья, затаился в подлеске. Если имеется преследование, они не должны отпускать обоз дальше, чем на две версты. На таком расстоянии и не упустишь, и на глаза не попадешься. Выждав, пока обоз пройдет не меньше трех верст, Серик поскакал вдогонку. Преследования явно не было. Или Рюриковы дружинники прокараулили обоз, или не ждали, что Реут отправит с ним Горчака.

Догнав обоз, Серик распорядился останавливаться на отдых. Костров решили не разводить — полно было снеди, захваченной из дому. Впервые Серику довелось пировать с купеческой дочкой, хоть и за походным столом. Няньки быстро расставили походные деревянные миски с еще не остывшей мясной кашей, разложили пироги, разлили в чаши духовитый мед. Работники обедали поодаль. На поляне стрекотали поздние осенние кузнечики, полуденное солнце заметно пригревало. Серые девичьи глаза все чаще и чаще задерживались на Серике, а у него от этого сердце замирало, и будто пропускало удар.

Чтобы как-то сгладить то и дело возникающие неловкости, Серик спросил Горчака:

— Если не тайна, какие вести ты принес Реуту, из-за которых за тобой Рюриковы дружинники охотятся?

— Это они их тайной хотят сохранить… — пробурчал Горчак. — А от тебя никакая не тайна. Четыре лета тому назад, когда Рюрик в поход собрался, Реут наказал мне к нему гриднем поступить, и разведать землю серов, откуда шелка везут. И, может быть, найти другой путь, на котором ни половцы не сидят, ни сарацины. Реут давно знает, что Рюрик с латинами братается, ихнюю веру принял. Вот и подумал, что он на сарацин пойдет с латинами, которые в Мараканде сидят. Пошли мы на ладьях по большой воде из Рязани, по Оке, потом в Итиль, до половецкой крепости, что стоит в междуречье Итиля и Дона. Половцы нас сначала пропускать не хотели. Чего уж наговорил Рюрик половецкому воеводе, неведомо, только пропустили нас. В Асторокани Рюрик тоже сумел договориться с половецким воеводой. Вышли мы в море, и пошли вдоль берега на восход, до следующей половецкой крепости. Там продали ладьи, купили верблюдов. Пустыню на лошадях не пройти; их же поить надо, утром и вечером, кормить… А там пески, земля голая, травинка за травинкой полдня гоняется. Колодцы в дне пути друг от друга. Да попробуй, напои из одного колодца несколько сотен лошадей? А на верблюдах — через два месяца в Мараканде были. Вот тут и начались чудеса! Рюрик, прямо истинным рыцарем обернулся: ходит в белом корзне, весь обшитый крестами, с рыцарями вино пьет, с графами и герцогами братается. Дружина его тоже в белые корзна обрядилась. Пришлось и мне раскошелиться, спешно корзно приобретать. Тогда там много крестоносцев собралось, говорили, сарацины караванные тропы перерезали, какой-то город взяли. Вот и собрались обратно этот город отвоевывать. Да пока собирались — я к князю: так, мол и так, поход будет, ли нет, а в Индию караван идет, стражники требуются… Отпустил он меня с караваном. Так вот и сходил я по Великому Шелковому Пути… Возвращался уже по отвоеванному отрогу, до Царьграда, а оттуда — на половецкой ладье в Ольвию. И там Рюрика уже не застал. Приплыл с сурожанами в Киев, да и посчитал, что нечего возвращаться в Рюрикову дружину. Пока я новый терем Реута искал, меня дружинники и заприметили, и что-то заподозрили…