Сергей Лексутов - Ефрейтор Икс

В брюхе вождя гулко и требовательно заурчало. Он торопливо схватил свою любимую дубину, и, широко размахнувшись, ударил ею в туго натянутую на деревянную раму шкуру. Гулкий, мощный звук раскатился по хижине, вырвался наружу, возвещая подданным, что повелитель возжелал чего-то. Все замерло в ожидании.

С удовольствием прислушиваясь к замирающему гулу, вождь смотрел на вибрирующую, высохшую за долгие годы до костяной твердости шкуру. Это была шкура предшественника Мыра на троне. "Да, шкура хороша, звучит мощно, гулко", – подумал вождь, – "Но сам старикашка был препротивен". Мыр поморщился, вспомнив вкус старикашки. Однако ничего не поделаешь – традиция. Не Мыр ее придумал, не ему отменять. Когда-нибудь и его шкура так же будет гудеть под ударами, грозно и требовательно.

Остатки гула еще висели в воздухе, видимо застряв по углам хижины, когда вошел повар. Мыр с отвращением смерил взглядом лоснящуюся от сытости фигуру жадра. Он не любил жадров, но мирился с их присутствием на своей земле. Прежние вожди пытались их прогонять, даже, когда-то давно, жадров истребляли, но это ни к чему хорошему не привело. Потом вожди стали демократичнее. Стали брать их себе в слуги, в повара. Уж чего-чего, а готовить разные вкусные блюда – жадры большие мастера.

– Почему нет обеда? – грозно вопросил вождь.

– Потому что последний претендент из племени Демы съеден тобой на завтрак, – дерзко глядя в глаза вождя, ответил повар.

Вождь задумался. Есть хотелось все сильнее и сильнее. Время обеда уже наступило. Значит, как ни крути, но искать претендентов придется в собственном племени. Жаль. Ведь это убавляет количество воинов. Можно, конечно, объявить войну Деме, но тогда победить ему удастся лишь к завтрашнему ужину. Пока соберешь воинов, пока доберешься до границы… А ведь надо еще придумать убедительную причину объявления войны… Вождь решительно цыкнул зубом:

– Прикажи стражам притащить кого-нибудь из смутьянов. Должна же с них быть хоть какая-то польза…

Повар вышел. Вскоре двое стражей втащили упирающегося смутьяна. Вождь внимательно оглядел его с ног до головы – смутьян был довольно упитан. "Интересно, чем же все-таки они питаются?" – подумал Мыр. Ему не раз уже доносили, что смутьяны не участвуют в общих трапезах. Сами они, на вопрос о том, чем питаются, отвечали уклончиво и туманно.

Смутьян с искаженным от ужаса лицом продолжал молча рваться из рук стражей.

– Почему ты вырываешься? – сочувственно, отеческим тоном, спросил его Мыр. – Ведь я оказал тебе величайшую честь, пригласив к себе на обед…

– Потому что я хочу жить! – жалобно завопил смутьян.

– Зачем тебе жизнь?! – искренне изумился вождь. – Ведь ты не можешь знать, что тебе с ней делать.

– Я хочу просто жить! Дышать! Смотреть на небо! – отчаянно завопил смутьян.

На что вождь только укоризненно покачал головой, ничего не сказав.

В этот момент вошел жадр, со своим огромным поварским топором. Увидев повара с топором, смутьян понял, что участь его давно решена, и тогда он гордо выпрямился, и совершенно спокойно спросил:

– Послушай, вождь, зачем тебе на обед нужен именно я? И вообще, зачем есть людей? Там, за пустыней, – смутьян указал рукой куда-то за спину вождя, – течет большая река, в тысячи раз больше той, что питает водой нашу родную Мырзилию. На ее берегах растут густые леса, в них водятся четвероногие твари, которых можно есть, в воде живут плавающие твари, которых тоже можно есть…

– Ты рассказываешь бабушкины сказки! – раздраженно прервал его Мыр. – Ты пытаешься лгать, чтобы спасти свою шкуру. Есть можно только себе подобных. Все остальные ядовиты. Вон, посмотри – человек из племени жадров. Он лишь немножко отличается от нас, но если захочешь его съесть – берегись. Тебя постигнет ужасная смерть, и сам ты при этом станешь ядовит.

– Вождь, позволь я открою тебе тайну жадров? – медленно выговорил смутьян.

Мыр еще ничего не успел позволить, или запретить, как повар быстро подошел к смутьяну сзади и взмахнул топором. Удар был мастерский. Голова смутьяна подскочила вверх, а потом упала на циновку у подножия трона.

– Болван! – испуганно заорал вождь. – Где чаша для крови?! – и, видя как пропадает ценнейший напиток, бьющий из перерубленной шеи, и быстро впитывающийся в пересушенный песок пола хижины, вождь скатился с трона, пал на колени перед трупом, и подставил сложенные ковшиком ладони под фонтан крови. Захлебываясь, Мыр жадно пил с ладоней кровь, а жадр стоял рядом и задумчиво облизывал лезвие топора.