Петр Бородкин - Тайны Змеиной горы

Опасения демидовских приказчиков, считавших чарышские руды недоступными, подтвердились. Конники Галдан-Церена в немалом числе подошли к Колывано-Воскресенскому заводу. Потоптались в нерешительности на месте короткое время; устрашенные внушительным видом крепости, ушли и больше не появлялись. Военная тревога постепенно сама по себе улеглась.

После того приказчик достал специальный журнал, в котором раньше записал рудное месторождение, открытое Федором. Немедля составил и ведомостичку на выдачу за открытие десяти рублей наградных. Только против фамилии Лелеснова в последней графе ведомости приказчик поставил своеручно жирный крест, а деньги опустил себе в карман. Ведомость пошла в Невьянск приложением к отчету об израсходовании денежных сумм на расширение рудников и заводов. Хитрый приказчик в письме хозяину сообщал о «надежности» открытого рудного месторождения — думал исхлопотать дополнительное вознаграждение и снова положить себе в карман.

Неподалеку от Колыванского озера примостилась невысокая гора с безлесными отлогими скатами. Гору венчают несколько складок с выходами синих, красновато-бурых, желтых камней с черными извилинами расселин и прожилок.

В летние солнцепеки гора кишела змеями. Они порой сплетались в тугие живые клубки. Гору прозвали Змеевой. Еще до прихода демидовских людишек рудоискатели Костылевы — отец с сыном — нашли здесь признаки медных руд. Вскоре Костылевы осели на вечное житье в Чаусском остроге ведомства Томской воеводской канцелярии. Долго испрашивали они заслуженное вознаграждение у казны, но остались ни с чем: открытие позднее оказалось в черте рудников и заводов Демидова.

О рудных сокровищах Змеевой горы ходили диковинные слухи. Говорили, что под каменным покрывалом горы текли реки расплавленного золота и серебра. Но к ним не было доступа смертному человеку. Зорко охранял сокровище Горный змей — коварное чудовище о семи головах. От одного его пронзительного свиста все живое превращалось в прах. Люди с опаской обходили Змееву гору. Небольшая речушка Змеевка огибала ее с юга на запад. Речушка отчаянно петляла, путала след в густых талах, в высоких камышах и осоках, будто боялась: попади на глаза чудовищу — выпьет воду до самого каменистого дна.

— Пойду на Змееву гору, — твердо решил Федор. — Ходили же туда Костылевы, и не раз. Живыми вернулись. Чем хуже мы? Не такие, чтобы робеть. Может, того чуда и в помине не бывало. А простых змей доводилось мне сотнями на костре сжигать.

Поддержал Иван товарища и предложил:

— Проси у приказчика лошадь с повозкой.

С приближением вечера на Змеевой горе гасли краски. Откуда-то снизу с каждой минутой настойчивее поднималась чернота, густела, заполняла впадины. Становилось свежо, даже прохладно. Лишь на хребтинах еще искрились холодеющие вечерние лучи. Над холмами струилось, трепетно дрожало тепло, отнятое камнями у полуденного солнца.

Восточнее Змеевой горы чернела высокая сопка. Позже прозвали ее Караульной. Сама природа оправдывала такое название: с сопки далеко просматривались окрестности.

Рудоискатели расположились на южном берегу речки Змеевки. Место удобное, с ветру защищено густым кустарником. За кустарником начиналась веселая луговина с буйными, сочными травами. Для лошади — настоящее приволье.

Натянутый парусиновый полог Иван охватил по земле замкнутым кольцом из волосяных вожжей; конские потники, сбрую разбросал по разным местам. Федор с нескрываемым удивлением наблюдал за Иваном.

— Колдуешь?

Иван спрятал в бороду довольную улыбку — понравилось неведение молодого учителя.

— Бывало, дальше пешими хаживали. А сейчас лошадь запросили. Вот для чего. Слухом пользовался — змея конского поту не переносит, через волосяную веревку не переползет. Выходит, привередливая тварь.

Несколько дней рудоискатели ходили у подножия горы, присматривались. На наружных выходах Федор заметил оруденелые наплывы нежно-зеленого цвета — признаки меди, замеченные еще Костылевыми. Страшного, о котором говорили люди, не встречалось. Даже змеи здесь попадались редко — уползали выше и грелись на раскаленных камнях.

Федор решительно объявил:

— Хватит в хоровод играть! Завтра поедем на гору…

Склоны горы усеяны мелким щебнем. Под ногами он осыпался со звонким цоканьем, увлекал за собой чахлые, пожухшие травы. Спугнутые змеи наполняли воздух шипением и шорохом. Рождались звуки, напоминавшие отдаленный мелодичный свист. Приходилось непрерывно жечь факелы из промасленной пакли — густой, едкий дым отпугивал змей.